Ну вообще-то, чисто географически...
Хорошо,, - покорно согласился Вилаф, - У Дора есть соседи, которые могут на него влиять и отношения с которыми нужно выстраивать. Так лучше?
При это Вилаф улыбнулся, его забавляло некоторое занудство Альфреда. Точность уже настолько въелась в его плоть, что если на его похоронах кто то ошибется, он встанет из могилы и надает тому по шее. Впрочем, это помогало герцогу, ибо со своей любовью к мелочам и скрупулезностью, он редко ошибался. Обмануть его тоже было трудно.
Вот об этом я как раз только сегодня говорил...
Думаю, у меня с сестрой тоже будет разговор по этому поводу. Родство может решить или создать множество проблем. Вопрос лишь в том, как это родство устраивать. Надеюсь что Эйлис понимает это не хуже меня. Впрочем, лучше удостоверится лишний раз. Не хочется потом кусать локти., - задумчиво протянул граф. Он доверял сестре и считал что она также искренне печется о судьбе их рода. Однако одна голова хорошо а две лучше. К тому же, каждый может ошибиться, поэтому тут не помешает его присмотр. Если сестра обо всем помнит, то что же, все хорошо, а если о чем то забыла, то он напомнит. Но хуже от его интереса точно не будет никому. Дело родства действительно не стоило пускать на самотек.
Так ты собираешься его отправлять или оставить?
Вилаф почесал в затылке и все же решил, - Отправлю. И хотелось бы отправить его к тебе. Бран любознателен и думаю вы с ним найдете общий язык. И, как это ни прискорбно, ты можешь научить его большему чем я. Мне и самому чудно такое говорить, но мне кажется это так. Он, например, тоже любит все уточнять до мелочи. Однажды я попросил его посмотреть, есть ли у нас зерно. Бран ушел и долго не возвращался. Я уже начал беспокоится и пошел за ним. Когда я зашел в амбар, Бран сидел и считал зерна. Зерна! Он хотел посчитать сколько зерен у нас. А я ведь только хотел убедиться что оно там ещё есть. Так что думаю вы могли бы поладить.
Вилаф любил своих детей, поэтому хотя ему и не было приятно, что средний сын не разделяет его любви с шахматам и битвам, но он хотел для него только лучшего. А лучшего наставника чем Альфред для Брана было не найти. Так вот над ним Боги подшутили, видимо такое у них чувство юмора.
Неплохая идея, посмотрим будет ли твоей сестре так же смешно, как тебе.
Ну, если моя сестра будет против, это повод её подозревать, - усмехнулся Вилаф, - Но будем считать что это мой ответа за то, что в детстве она сказал мне, будто у нас в погребе завелся дракончик и я должен его убить. Я стащил отцовский меч и пошел убивать его. В погребе был темно и холодно. Я вздрагивал от шорохов и слышал где то в глубине погреба чье то дыхание. С замирающим сердцем я подобрался к источнику звука и, с боевым кличем обрушился на врага! А это оказался просто ежик! На мой крик сбежалось пол - замка, думали что на нас напали, а меня на куски режут. И вот картина, стою я, с папиным мечом, а напротив меня ежик. Ох и влетело мне тогда. И за то что меч украл и за то что перебудил всех.

Хотя наверное...
Вилаф рассмеялся, - Как скажешь Альфред, как скажешь.
Скрупулезность герцога вызывала не только уважение, но и добродушное умиление, а иногда и смех. Наверное сам граф Стейси не мог бы сказать, что такого забавного в привычке  герцога, но все равно иногда это его просто смешило.
А по моему...
Да, тут ты прав..., - Вилаф замялся. Слова о браке насторожили его. Новый брак его сестры был делом важным и щепетильным, И граф отнесся к нему со всей серьезностью. Однако вот поиски нового супруга были делом не столь легким как могло показаться. Немного помолчав, Вилаф сказал, - Разговоры о браке Эйлис вызывают у меня горячку. А тут и так..., - Вилаф многозначительно повел взглядом в сторону собравшихся на пиру, - ...слишком жарко. Надо будет это обсудить где нибудь в прохладном месте. Может после пира проедемся в лес? Постреляем уток, а заодно и поговорим, среди пения птиц.
Спросить совета герцога Вилаф считал не только не зазорным, но и весьма полезным, опять же вспоминая немалый и всегда уважаемый им ум герцога.
И скоро ли ждать вашего визита?
На будущий год, уже хотелось бы его отправить., - решил граф, - Этот год пусть ещё побудет дома. А вот будущий, да, будущий год уже пора точно. Возможно что его присутствие заставит твоих сыновей быть более старательными, все же негоже сынам герцога Дора и наследникам рода Хантингтонов зависеть от своего отца. Когда нибудь тебя не станет и они должны готовится к этому. Но думаю они изменятся. Присутствие кого то ещё, чужого и незнакомого, настораживает и собирает., - тут Вилаф хихикнул, - Пригрози им что оставишь Дор Брану, если они не возьмутся наконец за ум. Уверен, после этого у тебя будут лучшие сыновья.
Ну для девчонки это...
Да, я бы тоже так подумал. Если бы не её хитрая морда, что выглядывала из окна, когда отец гнал меня вожжами по двору с криками что если я ещё раз такое устрою, он на мне поле пахать будет, что бы ни времени, ни сил шататься по замку ночами не было., - кисло вспомнил Вилаф, потирая спину, все ещё прекрасно помнящую ласковые и любящие прикосновения вожжей.

Фаррел уже был и не рад, что приехал в столицу. Процесс представления королю, этому щенку, строящему из себя матерого пса, и его семейству то еще унижение для герцога. Да и весь этот шум, пьяные крики, неискренний смех и показное веселье - все это раздражало Фаррела. Сидя за столом, герцог скользил взглядом по залу, пытаясь найти своих детей. Конечно, 6 лет столичной жизни могут поменять кого угодно, но что-то подсказывало Уилану, что его детей здесь может не быть вообще. Этакий способ в очередной раз уколоть строптивого вассала. Слуги меняли яства, пытались предложить напитки, но Фаррел был не преклонен. "Не ешь в доме врага", вот что сегодня вело герцога. А то, что он среди врагов Фаррел понял еще по прибытию в столицу. Слишком пренебрежительно отнеслись, не особо скрывали презрение. И лишь на пиру герцог окончательно понял почему. Слишком уж он был прост для них, честен и прямолинеен. Слишком "немериец" - из-за этого случилось несколько стычек между гвардейцами МакНамара и гвардейцами других домов. Даже в момент представления королевской семье, герцог не скрывал своего отношения - не может волк идти за щенком. Конечно, клятву дал и колено преклонил, вот только королева, вот уж кто точно волчица, должна была понять, что это не более чем слова.
Взгляд Фаррела нет-нет да и падал на королевский альков. Щенок играет короля, а мысли заняты лишь девками да выпивкой. Королева, вот кто действительно правит. А сынок ее, не более, чем ширма. Кукла. Хотя думает небось, что полноценная фигура.
Фаррел в очередной раз осмотрел зал. Гости все больше и больше становились похожими на зверей, а пир на скотий двор.
- Дайра, даже не думай, что ты сможешь присоединится к этим скотам - В этот момент герцог заметил сына какого-то графа, который никак не решался подойти к его дочери. - Тебе что еще тут надо, щенок. Иди ищи приключений в другом месте.

Отредактировано Farrel Whelan (2016-10-30 21:54:45)

Время тянулось бесконечно. Лица сменялись, наряды и украшения, бесконечные разговоры, щебет дам, смех короля, расточающего любезности -  все это проходило мимо. Среди всего этого беспечного празднества – неподвижная, черная фигура горбуна, застышего скрестив руки на рукояти меча, была похожа на силуэт чудовищной горгульи посреди веселых облаков, или же на скалистый утес, возвышающийся посреди пенной круговерти морских волн.
Он не слушал ни щебета, ни пересудов, ни сплетен, ни разу не присел,  не прикасался ни к еде ни питью, стоя за королевским креслом точно высеченная из гранита статуя. У короля хватало телохранителей, да и Кейден Ламмер, зная что с Глостером лучше не шутить, так вымуштровал своих ребят, что главнокомандующему армией не к чему было придраться.
Но Глостер физически не был способен повидимому испытывать удовлетворение, покой или безмятежность. А потому – смотрел на вассалов, преклонявших колено, на лица их домочадцев, скользил взглядом по лицам, подмечал жесты, и более всего…
Более всего, разумеется, стоил  его внимания  Мак-Намара. О том, приедет ли герцог в столицу – до последнего времени лишь догадывались и строили гипотезы. А если приедет – то как себя поведет. Не позволит ли себе открытых провокаций или, чего доброго…
Но до сих пор герцог Фаррел не давал повода себя в чем-либо упрекнуть. Стычек между приехавшими было немало, но благо  утроенные патрули в Рейгеде ни разу не допустили смертоубийства. И Глостер молчал. Ни словом, ни жестом не выдавая своего состояния сжатой пружины, лишь смотрел, внимательным, тяжелым взглядом. И от него не укрылась воздержанность Мак-Намара за столом. Ни кусочка. Ни глотка.  Вот так. Ну что же…
Глостер не отводил взгляда. И не делал ни единого движения, которое возможно было трактовать, как враждебное. Но холодный блеск в темных глазах, и едва уловимая усмешка, прятавшаяся в уголках губ, говорили сами за себя. Словно приглашением.
Ну же. Дай мне только повод.

Farrel Whelan
Aedd Wallingford

Не нужно было даже смотреть на отца, чтобы понять, как он отнесся к словам дочери о собственных детях. Герцог напрягся всем телом, сжал кулаки и бросил взгляд в сторону королевской семьи.
Во имя Огмы, молчи! Дайра, молчи! - Ругая себя за несдержанность, девушка ожидала, что отец взбеленится: бросится к алькову или, в порыве гнева, совершит другую глупость. Но герцога, похоже, что-то отвлекло. Или кто-то? Сложно было не заметить, как изменилось выражение его лица. Так отец встречал только действительно достойных людей.
- В королевском алькове стоит горбун. Это Айт Уоллингфорд, щит и меч короля. - Девушка проследила за направлением взгляда своего отца. Да, такого человека сложно было не заметить. Здесь, среди веселящихся и смеющихся разодетых гостей, он выглядел как посланник Морриган, высматривающий жертву для своей госпожи.
Так вот как он выглядит. Я ожидала чего-то более… страшного. Интересно, как он справляется с мечом, с такой-то зазуловиной за плечами?
Но озвучивать свой вопрос вслух Дайра не стала и на это были весомые причины. В МакНамаре немало рассказывали о принце Глостере, Черном Рыцаре. Вот только большинство историй больше походили на страшные сказки, которыми впору детишек пугать. Она однажды видела, как досталось от герцога няньке ее покойного брата за подобную. А когда отец слышал, что главнокомандующего называют королевской шавкой в черном… В общем, можно было убегать и прятаться от его гнева. Герцог уважал этого человека, и никому не позволял оскорбительно высказываться о нем.
Но, в отличие от собственного отца, чем больше девушка смотрела на горбуна, тем больнее у нее щемило в груди от нарастающей злости. Отец не раз говорил, что именно Уоллингфорд отвез ее брата и сестру сюда, в столицу. Тогда, шесть лет назад, у Дайры не хватило самообладания попрощаться с ними. Девушка несколько дней провела в детской, рыдая. Вот и теперь ее глаза заблестели от слез.
Пока леди Уилан осознала, что слишком пристально и неподобающе рассматривает главнокомандующего, прошло уже несколько минут. Девушка резко отвела взгляд в сторону, надеясь, что принц Глостер просто не обратил на нее внимание.
Хоть Дайра и пообещала отцу ни отходить от него, но сейчас ей хотелось сбежать и спрятаться где-нибудь в безлюдном месте.

А Арминель и вовсе видимо не волновали сборы в столицу ее сестры.  Она искренне верила,что Кьяра может и сама справиться с этим, а потому до поздней ночи гуляла, собрав в дорогу некоторые травы, да наслаждаясь безоблачным ночным небом. Как же звезды сегодня особенно красивы и луна. А может просто все мираж? Существовали ли звезды, в самом деле? Существует ли то, что нельзя потрогать, понюхать? И как же сильно волновалась она о поездке, о сестренке. 
  Возвращаясь, домой в их комнату, она внезапно услышала крик Фрейи. Кьяра?  Фрейя? Отец? Девушка на несколько секунд словно и вовсе застыла в ступоре, сжимая пальчиками травы в руке и явно борясь с собой и со своим любопытством.  Но, о чем они там разговаривают в столь поздний час?  Услышав последнюю фразу старшей сестры, девушка сделала пару шагов в комнату показавшись на пороге. Кажется Фрейя просто злилась, что не она поедет в город. Нет, не ночью же устраивать истерики? Это глупо. Не любила она ссоры и всячески придумывала, как бы не влезать в них и сейчас. Поймав на себе взгляды, моментально Арминель включив актрису, сонно  и шумно зевая, словно тряпочная кукла ,прислонившись боком к двери, потирая  пальчиками  левой руки  глазки. Правую же руку увела она за спину, пряча травы там.  Никто не знал, что она была на улице. Но если бы и узнали, разве запрещено? Нет.

Отредактировано Armynel Caerdydd (2017-03-24 18:06:41)

Марк спешил к месту семейной трагедии, даже не потрудившись стянуть завязки ворота рубахи. Весть о том, что в покоях сестер нечто происходит, застала его в... гм... не самый удачный момент. Прямо скажем, в совсем неудачный. Но существовали на свете вещи и поважнее прелестей светлокосой Шонед, хотя прелести были достойны самого короля. Поэтому старший сын графа Кардидда наградил девицу крепким поцелуем, приказал никуда не отлучаться с его ложа, подхватил разбросанную одежду и, на ходу приводя себя в условно пристойный вид, скорым шагом направился в покои сестер.
Зрелище, представшее его глазам, было... многозначительным. Сдержанно хлюпающая носом младшая сестрица Эйрлис, близняшки, батюшка собственной персоной, выглядящий как высший судия, разбросанные тряпки. И Фрейя, напоминающая ярко разгоревшийся костер. Это могло бы быть, наверное, даже смешно. Если бы не присутствие среди участников полнородной сестры Марка. В другое время он бы пожалел заплаканную малявку... но сейчас ему стало резко наплевать на Эйрлис.
Марк скрестил руки на груди, подпер плечом косяк двери и деланно спокойным тоном осведомился:
-Что за ярмарка?

Непривычно было возвращаться домой, если это место ещё можно было назвать домом, а процесс – возвращением, а не посещением. Возвращать принца пока что никто не собирался, его привезли на смотр, прикрываясь удобным поводом, по крайней мере так думал сам Филипп. Изображая максимальное безразличие на всём пути от Клайда до столицы с королевской резиденцией, принц с нетерпением ждал окончания путешествия. Когда их немалый кортеж пересёк границу Даркленда и Орленда, юноша начал пристальнее наблюдать за обстановкой вокруг, будто по состоянию дел в герцогстве его брата можно было бы понять, насколько оправданы слухи о его беспечности. Беспечности или незрелости? Филипп уже и не помнил, что слышал, но, в любом случае, для понимания ситуации надобно помнить положение дел в прошлом, а молодой принц за несколько лет успел позабыть, какого было в этих местах раньше. Трава столь же зелена, земля – столь же коричнева, да замки всякого рода знати на тех же местах и с таким же количеством трещин в стенах, сколько и было раньше.
Спустя время они наконец пересекли условную границу Орленда и Глостера – того самого, который формально принадлежал Филиппу на птичьих правах. «Родные хутора» показались ещё более незнакомыми, чем предыдущие, а чувства, будто принц оказался дома, не возникло. Кто сейчас был большим гостем? Артур, не единожды посещающий эти местности или юноша, рожденный здесь и отосланный восемь лет назад? Усмехнувшись от этой мысли, Филипп безмолвно провёл всё оставшееся время, пока они не добрались наконец-таки до столицы.
Город, где он родился, мало чем изменился в памяти Филиппа, а может он попросту его толком не помнил и выдавал ныне увиденное за прошлое? Кто знает. Въезд во замок и церемония, столь же грандиозная, сколь и унылая. Увидеть брата было отрадно, хотя первым делом принц подумал о том, что сброшенные парой месяцев назад килограммы мог подобрать этот амбал. «Нет, серьёзно, чем кормила матушка своего первенца, что он вымахал в глыбу мышц? О некоторых сказали бы, что их матери съели книги, оттого они умные, тогда уж наша матушка не слезала с редьки, если она придаёт сил, как говорят некоторые повара» - подумал про себя Филипп, не отводя взгляд от брата, пока тот обменивался лживыми любезностями с принцем Клайдским. Стоять за спиной дяди, будто он один из его родственников (даже невзирая на то, что это было так) – сущая пытка.
Наконец, подошла очередь и Филиппа. «Ваше Величество» - твёрдым, но учтивым голосом поприветствовал принц брата, как только дошла до него очередь. Поклон, каких не отвешивали даже самые лицемерные слуги, должен был показать глубину почтения. Казалось, юноша может с легкостью дотянуться рукой до обуви и стряхнуть пыль, а спина сразу же заныла от непривычки: в тренировки не входило поклонение противнику. Подняв глаза, Филипп с улыбкой отстранился, дав возможность другим засвидетельствовать своё приветствие королю, ну а после все разошлись до той поры, пока не грянул долгожданный пир.
Очередная торжественная процессия, в ходе которой герцоги и все кто младше приветствовали короля со вдовствующей королевой, Филиппа да принца Клайдского. Стоя с краю этого ряда высокородных носителей голубой крови, принц никоим образом не выдавал каких-либо эмоций, учтиво и сдержанно принимая приветствия и всякого рода пожелания, если таковы были. Под конец пир был объявлен официально начатым.
- Надеюсь, Их Величества не собираются держать нашу принцессу необрученной ещё семнадцать лет. Почетный возраст уже, а жениха на горизонте нет, - в полголоса делился с соседом Филипп. Сосед этот был из Клайда – один из немногих, с кем принц мог вести себя свободно и говорить то, что он думает если не обо всём, то о многом. Годами заслуженное доверие мелкого дворянина стала утехой для клайдского пленника и отдушиной в эти сложные годы. Собеседник лишь усмехнулся, глядя на принцессу, после чего почти незаметным жестом привлёк внимание принца к приближающейся персоне.
- Милорд, рад встрече, - с улыбкой и приподнятым кубком вина приветствовал типичное «Ваше Высочество» от незнакомца, чьего имени Филипп ещё не знал. Таковых незнакомцев в зале было больше половины, если не сказать меньше четверти знакомцев. Помимо родственников, которых принц знал в лицо или хотя бы поименно, юноша был знаком хорошо или не очень с высшим дворянством – самолично или через тех же родственников. Остальные же были не ближе, чем жители Каледонии, однако, в отличие от последних, их нужно было очаровывать. Чем можно впечатлить большое количество людей сразу, не тратя время на каждого из них? Турниром, очевидно! Турнир – это хорошо, а ещё лучше не принимать в нём участие, что и решил принц. Его, конечно, ещё не спросили, но решение он принял ещё до въезда в королевский замок. Лучше всеобщего впечатления может быть только разочарование – пасть под ударом умелого рыцаря будет совсем не то, чего ожидал принц от первых дней в большом свете. Начинать свой турнирный путь лучше с чего-то более мелкого, там и потери будут ощутимо меньше.

Отредактировано Филипп Уоллингфорд (2018-05-12 22:31:54)

Застолье шло своим чередом, как и многие другие до этого. Звуки переплетенных разговоров, неоднозначных взглядов и перешептываний смешивались с музыкой, смехом и миллионами других раздражителей. Филипп, делая небольшие глотки, посматривал на всех с интересом, пытаясь распознать как можно большее количество собравшихся. Попытавшись тщетно найти прибывшие в свите принцессы Атию Уайтсоун, принц услышал, словно гром средь ясного неба, слова своего брата. Король беззастенчиво будто бы приостановил пир, чтобы призвать Филиппа – не пажом или слугой, а словом через всю залу. Разумеется, это должно было привлечь внимание многих, кто не был слишком занят перешептываниями, так что часть взглядов должна была направиться на принца. Дождавшись окончания речи брата, Филипп встал из-за стола, направившись к трону с королём. Легкая улыбка, наигранно теплая и доброжелательный взгляд в сторону, где обитало больше всего «клайдской процессии», с которой наследнику трона пришлось делить путь до столицы, будто бы отдавали честь Артуру, ведь вопрос короля касался и его.
- Сложно подобрать слова, чтобы описать гостеприимство и радушие, оказанное мне принцем и его семьей на протяжении всех этих лет. Столь добрых, заботливых и внимательных, - тюремщиков, - наставников попросту не сыскать на всём белом свете. Уступая, бесспорно, в пышности и величии двору Вашего Величества, Клайд компенсирует это живописной природой, уникальной и интересной историей, а также многочисленными увеселениями, способными скрасить досуг любого человека, кто только там побывает, - речи, преисполненные вежливостью и лицемерием, как всегда в подобных ситуациях не стоили ни гроша. Подойдя ближе к трону, Филипп отвесил поклон брату, после чего жестом попросил лишние уши отойти от трона и дать братьям остаться в относительном уединении, насколько это возможно на пиру. Подойдя вплотную и держа правой рукой кубок с вином, принц положил правую на спинку трона и наклонился к королю.
- Монахи, Ваше Величество, много наук преподают, одна из главных – математика. К примеру, отнять от двадцати шестнадцать будет четыре, - голос принца был учтив, но огрубел по сравнению с тем, как звучал во время официальной части, где задницу принцу Клайдскому в очередной раз обхаживали королевские регалии.
- Четыре года сверх ещё четырёх лет до этого я злоупотребляю гостеприимством нашего любимого дядюшки до такой степени, что его казематы скоро станут мне роднее Ваших. Иногда мне кажется, что Вы забыли о том, что матушка наша родила двоих сыновей, не говоря уже о том, что брат ваш вам до поры до времени остаётся наследником, - улыбнувшись, Филипп старался своим внешним видом не выдавать содержимое слов любопытным глазам.