Большой зал замка Стейси был по обыкновению заполнен. По центру зала от главных дверей и до возвышения, на котором вскоре будут сидеть граф с наследником, шел выделенный коридор, по обе стороны от которого стояли люди - придворные, рыцари, наиболее уважаемые торговцы и ремесленники. Среди всей этой разношерстной компании стояла и благородная молодежь (пусть и чуть ближе к графу и свободному пространству перед ним, куда вот-вот должны были подойти первые просители. Граф Стейси не только собирал налоги со своих земель, но и вершил свой суд лорда, разрешая споры, происходящие в графстве. В этот раз он захотел, чтобы его дети, а также воспитанники и гости замка поприсутствовали на суде - по его мнению, им это было бы не лишним.
- Я несколько раз был на суде своего отца, - сказал Виллем Таралану и Эйлис, улыбнувшись, - И если он выносил смертный приговор, то сам его и осуществлял, прославляя богов.
Сам Виллем был уверен, что будет делать так же - справедливый правитель, который не боится запачкать руки в крови. Наконец в зал зашли граф Нортмунд и его старший сын Вилаф. Хозяин замка поприветствовал всех, после чего сел на свое кресло, сделав жест в сторону дверей. Через коридор пошли двое мужчин, недобро поглядывавших друг на друга, в сопровождении троих стражников графа - по-видимому, чтобы те не набросились друг на друга прямо во время суда.
- Смотрите, идут первые, - Виллем, пользуясь своим ростом, привстал на цыпочки и сумел заглянуть через головы стоявших ближе зевак.

Отредактировано Willem Carlyle (2014-08-14 15:37:37)

Присутствовать на заседании суда в подобном месте Тару выпало впервые и юноша был немного взволнован и заинтересован. Особенно его удивило поведение отца, который сдержанным но строгим голосом говорил, что это пойдёт тебе на пользу и научит отделять правду от лжи и осуществлять правосудие. Сейчас юный Тар стоял рядом с Эйлис и Виллемом, своими друзьями. Братьев Эйлис не было, но так как в этом замке подобных заседаний было раньше много, Тар предполагал, что они могли пренебречь одним судебным разбирательством. Народу было на удивление не мало, но это не сильно волновало юношу. Его интересовал сам процесс судебного заседания, которое вот вот начнётся. Из раздумий юношу вывел тихий голос Виллема.
Я несколько раз был на суде своего отца,  если он выносил смертный приговор, то сам его и осуществлял, прославляя богов, - сказал он.
- Не думаю, что богам есть до нас дело, - сказал со всей серьёзностью другу, Тар. Он хоть и был язычником, но слабо верил в то, что богам интересна жизнь своих глупых созданий. Если бы богам было не всё равно, то мой отец бы относился ко мне так, как к старшему брату, который не заслуживает того, что он получит после смерти отца, - пронеслось в голове юноши. Теперь из раздумий его вывела Эйлис, которая жаловалась Виллему на то, что ей было плохо видно. Тар мог видеть что там происходит как и его высокий друг, но их подруга была не такой высокой и это могло быть проблемой для неё. Он наклонился к Виллему и добавил тихим голосом:
- Может подойти по-ближе и пропустить её впереди нас? Можно было бы посадить её на плечи, но это будет не подобающим поведением, - закончил он робко улыбнувшись и посмотрев уже на маленькую Стейси. Для Таралана Эйлис была одной из радостей в его жизни. Ему нравились её симпатичные щёчки и тёмные волосы, которые были для Стейси величественной короной. Улыбка юной леди вызывала смущение и радость внутри молодого человека, который часто робел в присутствии Эйлис, чего не скажешь о его друге Виллеме. Затем юный Доннелли вновь посмотрел на две фигуры, которые вышли в центр и прошептал в сторону друзей:
- Бывает так, что ты не согласен с решением отца, Вилл? - спросил он вдруг.

Виллем только хмыкнул, повернувшись к друзьям.
- Решить все на мечах они могли бы и сами, если они пришли к графу, значит, кто-то был не согласен на такое решение, - он еще раз осмотрел баронов. Толстый явно не был воином - даже и меч-то навряд ли в руках держал. А Хегель, хоть и был старше Виллема, на вид производил впечатление христианского монаха, а не правителя. Такие , как он, обычно умирают в детстве - интересно, как этот выжил?
- У них был уговор, - пожал плечами Виллем, - Хегелю предстоит отвечать за слова его отца, это будет справедливо, - уверенно сказал будущий герцог, стараясь изобразить лицо сурового рыцаря, свято соблюдающего кодекс чести.
Между баронами снова началась перепалка, но граф Стейси поднял руку, и стук десяти копий по каменному полу оборвал очередную порцию ругани.
- Я принял решение, - возвестил граф Нортмунд, и зал затих, - Барон Хегель, ты наследовал отцу его земли, а значит, наследовал и его обязательства, в том числе - уговор о передаче земли барону Ротширду, - юноша сжал небольшие кулаки и покраснел от гнева, - Однако...
В этот момент, казалось, стало еще тише.
- Однако барон Ротширд, пусть и не нарушил своего слова, но обманул семью Хегель. Поэтому я выношу решение, - солдаты еще раз ударили копьями в каменный пол, привлекая и без того прикованное к происходящему внимание, - Барон Хегель передает барону Ротширду двадцать акров земли. Но если у барона Ротширда родится мальчик-наследник, способный принять баронство на себя, и доживет до десяти лет, десять акров из той земли должны быть возвращены Хегелю.
Зал зашумел, оба барона казались не слишком довольны. Виллем покачал головой.
- Он не хочет ссориться с Хегелем, - несколько недовольно сказал Виллем, не одобривший такого решения.