Подготовка к самому большому пиршеству началась за месяц. И все это время, как и предполагала Маргарет, была полна суеты. До сих пор ей казалось, что все покои замка содержаться в необыкновенном порядке и прекрасно обставлены; но принцесса, видимо, ошибалась. Замок полнился слугами – начиналось такое мытье, обметанье, такое основательное протапливание спален и просушивание перед огнем одеял и перин, какого она никогда в жизни своей не видела. Среди всей этой кутерьмы Маргарет находилась в страшном возбуждении. Ожидаемый приезд гостей приводил ее в восторг. Не было нужды напоминать девушке и об убранстве – незамедлительно  потребовала, чтобы Элен пересмотрела все ее «туалеты», чтобы она освежила их, проветрила и привела в порядок. Сама же принцесса ныне была освобождена от забот, вроде упражнений в латыни и письме, оттого она только ходила по парадным комнатам, осматривала покои для гостей, в которых она тайком взбиралась на перины и подушки, наваленные перед ярко пылавшими очагами.
Гостей ожидали в пятницу, под вечер. И вплоть до этого дня замок кипел приготовлениями, а у Маргарет, занятой примерками десятками своих лучших платьев, не было времени предаваться несбыточным грезам. Девушка весь день была весела и деятельна, - но время от времени что-то сжимало ее сердце, и ее бодрое настроение падало. Истекали последние часы перед пиршеством, вечер наступал неотвратимо. Ровно в пять в покоях принцессы появилась служанка – ей было доверено завершить работу с верхним платьем – расшить его рукава и подол камнями; она возилась так долго, что Маргарет, очевидно, выведенная из терпения этой задержкой, потребовала делать это быстрее. Вскоре ее тоненькая фигура была обличена в платье из алого шелка, собранном у пояса в небольшие складки. Волосы были расчесаны и убраны назад, на голове лежал венец, в котором виднелась россыпь камней в тон платью. По окончанию церемонии одевания, принцесса вздохнула с чувством огромного удовлетворения, будто чаша ее счастья переполнилась.
Далее все летело перед глазами Маргарет, как во сне. Шум, что несся по залу; пестрые драпировки; ослепительный свет, что изливался на зал. От царившей суеты принцесса стала терять чувства и мысли. Звонко зазвучал голос старшего брата, последовала церемония приветствия. Гости, что успели прибыть, вмиг приобрели надменный вид – стали держаться прямо. Маргарет кивнула лишь нескольким в ответ – чьи лица казались ей более или менее знакомыми, остальных же предпочла обделить подобным жестом, удостоив их лишь взглядом.
Низкие голоса мужчин и серебристые – женщин гармонически сливались, и все покрывал негромкий, но звучный голос Эсмонда, что вел беседу со своими знатными гостями. До принцессы долетали отрывки фраз, но вскоре внимание ее ослабло – бессмысленно было продолжать вникать в разговор, в котором все от первого до последнего слова было ей непонятно. Вместо того Маргарет окинула взглядом зал: церемония приветствия осталась позади (от этой мысли девушка вздохнула с чувством огромного облегчения), но Эсмонд, судя по всему, не торопился приглашать гостей к столу. Краешком глаза принцесса заметила фрейлин. Одна за другой входили в зал – каждая выпархивала весело и беззаботно, мелькая своими яркими платьями. Арианелла была эффектна – девушка рассматривала ее, конечно, с особым интересом. Прежде всего, ей хотелось представить, достойна ли она быть избранницей короля. Лицу фрейлины была присуща гордость, но, благо, не столь отталкивающая. Но по-прежнему Маргарет не могла сказать, какие девы цепляют взгляд ее брата. «Если Эсмонда привлекает величественность, то величественности в ней сколько угодно». Подле сидела Доротея: к тому времени она болтала с фрейлинами и, казалось, была близка к тому, чтобы завладеть всеобщим женским вниманием, оттого чувствовала себя на седьмом небе.
Группа мужчин производила на Маргарет внушительное впечатление. Все они разодеты. Большинство – высокого роста; некоторые молоды. Были среди них и щеголи, и мужчины с выправкой. Все, без исключения, держатся с достоинством.
Чуть склонившись к одной из фрейлин, Маргарет прошептала:
- Не знаете ли Вы, кто есть тот сударь? – ненавязчивым и чуть заметным жестом принцесса указала на некого знатного мужчину. Он был высоким красавцем, но при всем этом выглядел вяло и апатично: точно рост заменил ему все – живость и горячность крови и, может, даже ум.
Маргарет обратила свой взгляд на собеседницу. Ею оказалась Урсула, что каким-то чудесным образом осталась вне почтительной болтовни Доротеи. Принцесса кивнула, после чего легкая улыбка озарила ее лицо и она добавила:
- Леди Уайтстоун, я рада Вас видеть. -  Урсула всегда казалась мягче и приветливее, нежели остальные фрейлины. У нее были нежные черты лица, глазам ее доставало оживления. – Вы ведь не планируете застыть на весь вечер у плеча Доротеи, как статуя в нише? Думаете танцевать? – Девушка рассмеялась, губы же ее прихотливо изогнулись.

Отредактировано Margaret Wallingford (2014-09-14 21:28:18)