Лицемеры, всех вы попрекаете этим грехом, говорите что вас окружают лишь "ненастоящие", не живые люди с лживыми улыбками. Лицемеры... Ну а что насчет Вас, мой дорогой принц? Сами вы сковали свою душу цепями лицемерия, вы не хотите признавать это, не желаете об этом думать. Нет, вы конечно не заискиваете и клянетесь в дружбе, чтоб потом смеяться за спиной, ваше лицемерие другой, другого толка. Вы хотите всем казаться чудовищем, оттолкнуть всех от себя, вы только что говорили что вам никто не нужен. Вы же лжете, лжете себе самому! Вы не знаете меня, не знаете чем я живу, чем занимаюсь, вы видите меня первый раз в жизни, но вы не уходите, вы желаете говорить со мной, ваша душа изголодалась по обычному человеческому общению, без интриг, потаенных мыслей и пустой, пафосной брехни придворного этикета. Неужто вам не хочется чтоб человек с которым можно просто поговорить о разных вещах, который не ищет выгоду от беседы, был рядом? Если вы скажете что НЕТ, вы солжете, солжете не мне, а себе. Какого это обманывать себя? Наверное не просто?
- Ваше Высочество, наш бог милостив, но ничего не останется безнаказанным. А наказание, наказание господь выбирает каждому разное, такое которое человек страшится больше всего на свете. Кто ищет смерти, не сможет её найти и будет нести свой тяжкий груз до древности, кто панически этой смерти боится, найдет её.... хотя пути господни неисповедимы, наказание неизбежно. Вы говорите так, словно единственное что может предпринять Всевышний. это облачится в броню и вызвать вас на поединок, в котором если падет он то вы герой, ну а коли проиграете Вы, то получите почетную смерть на поле брани. Все бывает иначе, наверное иначе.... - взгляд девушки слегка затуманился, она сама задумалась на какое то время о том как же все таки устроено это все, затем вздохнув и опускаясь на скамейку напротив Айта добавила,
- А жизнь сударь, жизнь самое ценное что есть у человека, и случается порой так, что чужая жизнь даже дороже собственной. Например для матери, нет ничего дороже жизни её дитя, разве это не так? Вы помните свою мать, господин? - Мэри сидела на скамейке чуть подавшись вперед, голова же была склонена немного в сторону, чтоб смотреть в лицо принцу,. который так же кренил в сторону шею, медовый локон непослушно упал на лицо, и девушка отвела его назад пальцами, которые потом скользнув по щеке и шее, коснулись подбородка, опустились ниже, и наконец нащупав тесемку удерживающую ворот платья, сжали её и застыли.
Рейгед. Сад королевского замка. 23 мая 1587 года.
Сообщений 31 страница 32 из 32
Поделиться312016-06-17 21:04:38
Поделиться322016-06-18 17:37:32
Глостер отчетливо поморщился, словно под его носом оказалось нечто тухлое, и отстранился от перил, выпрямляясь насколько мог, и держась за них теперь лишь ладонями выпрямленных рук
- О-о-о боги, леди! - вкупе с его гримасой этот спокойный, растянутый иронический тон явно отдавал отвращением. - Вот не надо впадать в патетику. Только что мы вполне связно беседовали, и теперь вас опять начинает перекашивать за заумные формулировки, от которых к тому же за версту смердит лицемерием. Не нахожу ничего похвального в том, чтобы заученно повторять затверженные чужие "умности", поэтому будьте добры, избавьте меня от этого менторского тона, и от поучений заодно. - он фыркнул, отбрасывая назад волосы с глаз, и поглядел на нее с непередаваемой иронией и любопытством. - Довольно смешно в ваших устах звучат подобные поучения, особенно учитывая что лет вам навряд ли больше восемнадцати, и жизненного опыта у вас навряд ли больше чем у этой вот скамейки - он пристукнул ладонью по спинке скамьи. - Мне довольно любопытно с вами беседовать, но избавьте меня от заученных напыщенных фраз, иначе я вновь вернусь к прежнему мнению о том, что местные фрейлины - пустоголовые марионетки, щеголяющие пышными чужими речевыми оборотами, и чужими же мыслями - из-за отсутствия своих собственных. Рассуждать о смерти есть право у тех, кто видел смерть, и в глаза ей смотрел, и в ваших устах подобные рассуждения - нелепы до абсурда. - он явно не собирался щадить девушку, да и в галантной науке вежливости не преуспел. А может просто не считал нужным, и легко говорил то, что думал, совершенно не заботясь о том, какое впечатление произведет. И так же спокойно продолжил:
- А что касается моей матери - нет, я ее не помню. Как не помню ни отца, ни обоих старших братьев. Не помню, собственно, потому что никогда их и не видел. Меня отправили на север почти сразу после рождения, в корзинке, притороченной к седлу какого-то из гонцов. О своем происхождении, и о том, что у меня где-то есть отец, мать и братья, я узнал лет в девять или десять, да и то - случайно, от обучавшего меня писца, и не придал этому особого значения, а когда, достигнув совершеннолетия, вернулся в столицу - никого из них уже не было в живых. Так что понятия эти для меня чисто гипотетические.
