Быть в центре внимания - утомительно. Нет, сначала это льстит, добавляет некую искорку оживления в привичный уклад жизни. Но когда год за годом твое имя на устах у всего двора... Никакая искра не стоит постоянного перемывания костей. Тем более, когда сплетни не о богатстве и знатности, а о замужестве со злобным калекой-убийцей. Да, придворные расстарались, рассуждая о пороках и недостатках принца Глостера. О нем не знал разве что слепой и глухой, а на зрение и слух Элейн не жаловалась. Королева не опровергала слухи, не подтверждала их. Девушке казалось, она вообще была не в курсе - так спокойно и невозмутимо она держалась. Но как можно быть спокойной и невозмутимой, когда грозит выйти замуж за... за это. Возможно, в прошлой жизни он был красивым мужчиной. Возможно. И, видимо, сильно согрешил когда-то. Очень сильно.
Данноли вздохнула и невидяще уставилась на вышивку. Пытаться заниматься рукоделием было бесполезной тратой времени. Королева была занята чем-то крайне важным - еще бы, столько дел, высокопоставленные гости, бесконечные заботы.
Наверное, это весело. Когда есть, о чем заботиться. Когда от твоего решения что-то зависит. Когда от тебя ждут этого самого решения. Пока от Элейн ждали только повиновения и примерного поведения. До судьбоносных решений далековато...

Путаные и невеселые мысли прервала служанка.
- Он здесь! Он здесь, Ваша Светлость! - Голос женцины прерывался от волнения и сбившегося дыхания. Пояснять, о ком шла речь не было необходимости. Замок гудел уже несколько дней, по новому кругу перемывая косточки участникам полюбившейся сплетни.
- Здесь?
Элейн казалось, принц уже некоторое время в замке... Или же она спутала, и прибыл он только сегодня? Выяснять что-то напрямую было глупо, а правды в слухах меньше, чем в сказках старых нянек.
Женщина оглянулась и понизила голос до шепота:
- Его видели в этом крыле. Говорят, он в кабинете с утра закрылся, пару раз отлучился и вот недавно вновь вернулся. - Она еще раз оглянулась, хотя в покоях никого и быть не могло. - Дела государственной важности.
Данноли фыркнула. Для прислуги и насморк у короля - дело государственной важности. Хотя вряд ли принц Глостер стал бы закрываться в кабинете без причины.
Вышивка была позабыта. Теперь все мысли юной герцогини были посвящены угрюмому почти-жениху, если верить сплетням. Девушку сильно волновал этот вопрос: вырезать целые семьи - тот еще подвиг. А если к этому прибавить слух о якобы намерениях горбуна... Девушку передернуло. И все же... И все же...
- Как давно он вернулся? - Спросила в конце концов Элейн. Служанка неопределенно дернула плечом, мол ведать не ведаю.

План, глупый, опасный, такой по-детски наивный вызревал в темноволосой головке. Да, герцогиня видела Айта Уоллингфорда. Мельком, несколько лет назад. И впечатление было из пугающих. Но вдруг за это время что-то поменялось? Да и надо же взглянуть своим страхам в лицо?
- Веди. И ни звука!
Подхватив юбки, служанка выскочила из комнаты. Элейн уже начала сомневаться в своем решении. Небось до конца дня по замку будет гулять сплетня о том, как герцогия жениха-урода смотреть ходила. Хотя кто им в головы вбил, что он вообще к женитьбе на ней отношение имеет. Может и не нужна она ему? Может это просто пустые домыслы прислуги.
Успокаивая себя подобными размышлениями, Данноли следовала за женщиной. Со стороны, небось, это глупо выглядело. Ну да ладно. Над ней и так весь замок потешается втихомолку.

Нужная дверь выглядела массивно и как-то угрожающе. Элейн в очередной раз пожалела о смелом порыве. Вот кто ее заставлял? Девушка уже готова была повернуться и бросится обратно - страшно до жути и неприлично так-то, но чертово женское любопытство, погубившее не одну кошку...
Дверь была прикрыта неплотно, если шагнуть вот так, чуть левее, то можно попытаться разглядеть, что происходит в кабинете. Мысль о том, в каком виде ее может застать королева бросала в холодный пот. Но... Она быстренько. Одним глазочком. И тут же вернется к себе, засядет за вышивку или арфу как ни в чем не бывало. Никто и не узнает.
Не узнает же?

В комнате было светло и пыльно. Ну, может и не то чтобы пыльно, что маленькие частички танцевали в луче света, который падал на край стола. Скажете, не разглядеть такого? Издалека может и не разглядеть, а вот если прижаться практически носом к толстенной двери - то очень даже заметно. И пылинки на свету, и какие-то бумаги и книги, наваленные кучей на столе. Пусть и не очень много, но все же видно. А главное - слишно.
Элейн решила, что место идеально  - тут мало кто ходит, слишимость в кабинете отличная, а значит удрать - простите, величаво и поспешно удалиться - она успеет до того, как ее обнаружат. На всякий случай девушка велела служанке приглядывать за коридором. Вдруг кому взбредет в голову прийти сюда?

В комнате принц был не один. Да и неожиданностью это не было - в замке он появлялся редко, если верить слухам, и только в случае крайней необходимости. А значит, сейчас он будет занят делом. Что ж, это только на руку Данноли - занятый, принц не станет подозревать, что кто-то за его счет удовлетворяет любопытство. Все же, государственные дела, все внимание нужно уделять им. Да и вряд ли во замке найдется еще один человек, столь же безрассудный в своем порыве увидеть "урода Уоллингфорда". От него же все прятались, как от разносчика чумы.
Разговор мужчин тек неспешно, хоть иногда и эмоционально. Перед принцем явно кто-то за что-то отчитывался, причем Глостер явно был недоволен: от его холодного резкого голоса оторопь брала. И мурашки появлялись.
Элейн поежилась. Она мало что понимала в разговоре главнокомандующего и его подчинненых, да и не ее ума это было. К великой досаде, в тот небольшой кусочек комнаты, что  был доступен девушке, принц так и не вошел. Нет, пару раз в поле зрения попадало чье-то плечо, иногда появлялся малюсенький кусочек рукава или руки. Но вот так чтобы разглядеть потенциального кровожадного женишка - увы, не вышло.
Элейн была так погружена в собственные мысли о том, как бы ей извернуться и таки увидеть принуа, что совсем перестаа следить за ходом беседы. А потому тяжелые приближающиеся шаги стали для ее полной неожиданностью.
Времени хватило только на то, чтобы отпрыгнуть от двери, оправить юбку и принять независимый, незаинтересованный вид. Служанка, перепуганная до полусмерти была рядом, и не сказать, что ее тряска и полуобморочный вид успокаивающе действовал на нервы.

Первым в дверях показался рослый мужчина, за ним юноша. Оба отвесили поклон юной герцогине и заспешили по корридору. Ни один из них не был уродлив, а потому...
Он стоял, опересшись о косяк и исподлобья разглядывал Элейн и ее служанку. Насмешка, мелькнувшая в темных глазах, ясно давала понять, что принц понимает причину появления девушки в пустом корридоре. Данноли побледнела, но поспеила скрыть это, присев в реверансе. Хотела посмотреть на Глостера? Смотри, любуйся вволю.
- Ваше Высочество. - Голос предательски задрожал к концу коротенького приветствия.
Боже, спаси-сохрани... Не убьет же он меня. Хотя тех бедолаг в герцогстве - убил. Хоть бы пронесло, хоть бы пронесло!..

Коридор опустел как по мановению волшебной палочки. Голоса мужчин, которые еще что-то обсуждали по дороге давно затихли, а проказливое эхо устало переиначивать слова. Не исчез только сам принц, а так хотелось! Господи свидетель, сколько бы Элейн отдала, чтобы и Глостер удалился вслед за подчиненными. Но нет - стоит, смотрит пронзительно, будто знает прекрасно, зачем здесь фрейлина со служанкой. И усмехается. Этакой язвительно-снисходительной усмешкой: "Ну-ну, милые дамы, оправдывайтесь, а я послушаю." Будь Данноли чуть более робкого дестка - однозначно лишилась бы чувств от нервов и переживаний. А так - только нос повыше задрала, да ладони на юбке сжала, чтоб не заметно было дрожь. Хотя мужчина уже все равно наверняка заметил. От таких как он редко получается скрыть мелочи.

Вся история с самого начала носила ярлык "Что могло пойти так?". Было наверное глупо надеятся улизнуть из-пол носа главнокомандующего всея королевства. На этой должности простые люди не сидят. Но если бы разговор не закончился.. Если бы принц таки попал в тот лучик света - любопытство юной девушки было бы удовлетворено и она тотчас бы скрылась. Да, план был далек от идеала и попахивал безумством, но при должном везении все получилось бы. Этого везения, увы не наблюдалось. Зато наблюдался все еще ждущий ответа Глостер. А учитывая слухи о его остром уме и осведоменности обо всем, происходящем в замке, надеятся на простое "гуляла" не стоило.
Элейн закусила губу. Очень хотелось занять дрожащие пальцы хоть чем-то, той же выбившейся прядкой, но нельзя. Надо сосредоточиться на ответе, придумать хоть что-то достойное, что-то, что не позволит опозориться перед родственником короля.
- Я... Мне рассказали, что вы бесстрашно вступились за земли, принадлежащие моему отцу. Принадлежавшие. - Девушка мысленно отвесила себе смачную оплеуху. Подобного косноязычия давно не встречалось, тем более вреди фрейлин. Слышала бы это королева - не миновать наказания.. - Я хотела бы поблагодарить вас за отвагу и... вот.
Девушка снова присела в быстром поклоне. Оглянулась на полуживую от страха служанку, снова перевела взгляд на принца. Сделала малюсенький шажок назад. Еще один.
- Надеюсь, мятеж не доставил вам много хлопот.
Все. Вот теперь можно смело давать деру от Уоллингфорда. Приличия, с натяжкой, но соблюдены. Оставалось надеятся, что на его высочество не напала внезапно любовь к продолжительным разговорам. Хмыкнет, развернется и... Деру. От позорного провала, дрожащих коленок и горбатого женишка. Хотя, надо отдать должное, держался принц с поистине королевским безразличием к своему увечию.
Элейн снова оглянулась на служанку. Деру и быстро. Или все же  дождаться ответа, как того требовало воспитание. Бежать от теперь уже не такого ужасного и злобного принца-горбуна или остаться и, собравшись с духом, задать волнующие вопросы? Девушка еще немного отступила и беспомощно оглянулась. Помоги Господь ей выбраться из этой ситуации...

Отредактировано Eleine Dannoly (2016-08-06 23:49:39)

Если бы можно было провалиться сквозь землю, Элейн с радостью бы отправилась в преисподнюю. Или на ту сторону земли. Куда угодно, лишь бы подальше от этого прожигающего насмешливого взгляда. Стоило ли надеяться, что принц, отличающийся острым умом, купится на "я тут вообще не при делах, так, поблагодарить зашла"? Ну, Данноли действительно надеялась. Вдруг бы Его Высочеству было неохота, некогда и вообще какое ему дело до простой фрейлины? И тем не менее.. Вот, стоит, насмехается...
Краска залила лицо. Со стороны это наверняка смотрелось уродливо и вульгарно, но Элейн ничегошеньки не могла с этим поделать. Разве что снова попытаться скрыть пылающее лицо, опустив голову. Принц молчал, служанка полузадушенно всхлипывала где-то сбоку. Пронеслась мысль о том, чтобы поговорить с королевой и сместить эту нервную с должности. Пронеслась и исчезла, уступив место очередным переживаниям. А что этот мужчина подумает, а что подумают остальные, насколько сильно данная выходка ударит по ее репутации. Репутация Глостера ее волновала мало - мало что может сделать его еще непригляднее в глазах знати - вряд ли какой поступок сможет переплюнуть горб, холодный голос и отчуждение. От воспоминания о холодных, резких приказах, доносившихся из-за двери несколькими минутами ранее, снова появились мурашки. Взбреди Уоллингфорду хотя бы чуть-чуть повысить голос - Элейн бы и след простыл, и катись все манеры к бесам. Но нет. Мужчина будто чувствовал настрой юной герцогини - тихий мягкий голос буквально заставлял прислушиваться и, честно говоря, мало что имел общего с той речью в кабинете. И этот голос, весьма приятный, если отделить его от образа горбуна, над ней явно издевался.
- Как отрадно, что вы вспомнили о такой безделице, спустя всего лишь каких-то два года.
Девушка чуть скривилась. Да, тут прокол вышел. С другой стороны..
- Вы слишком редко появляетесь при дворе, Ваше Высочество, а мне и того реже удается увидеть что-либо вне замка. - Элейн решила пытаться сохранить мину до конца. - Так что, возможно, срок меньше, чем мог бы быть.
Неожиданный приступ смелости закончился так же внезапно, как и начался - юная герцогиня замолчала и снова потупилась. За словами Глостера скрывалась насмешка, это было ясно, как божий день. Но что делать с этим знанием, Элейн понятия не имела. Ровно до того момента, как были упомянуты отцовские - поправка, ее - земли.
- Правда? - Девушка резко вскинула голову, вопрос сорвался раньше, чем она успела себя остановить. Ох, и прилетит же от королевы, если та узнает... Фрейлина покосилась на служанку, прикидывая, как и чем можно будет заставить ее умолчать об этой несдержанности. В том, что каждый ее шаг был известен короне, юная герцогиня не сомневалась.
И тем не менее. Вырвавшийся вопрос уже не вернуть, а узнать подробнее о землях, принадлежащих ей по праву - вдруг да получится...
- Они, дороги,... размыты? - Тут в голову девушке пришел другой, куда как более романтичный вариант. С горящими от волнения и предвкушения глазами, она не преминула его тут же выложить:
- Или там разбойники были? Вы их видели?

Скажите любой шестнадцатилетней девушке о проблемах на дорогах, как в голову к ней всенепременно закрадутся мысли о благородных разбойниках. И, конечно, эта девушка - та самая причина благородства. А ну как разбойник на самом деле рыцарь и просто пытается так привлечь внимание дамы, м?

Отредактировано Eleine Dannoly (2016-08-08 02:27:25)

Радужный мыльный пузырь девичьих грез сделал закономерное "Блоп!" и лопнул. Благородные разбойники? Как же! Глостер намеренно не вдавался в подробности, но Элейн дурой не была. При дворе вообще сложно оставаться дурой - такие долго не живут. Вот притворяться - это пожалуйста, это выгодно и полезно. Но ум от этого никуда не девается. А посему Данноли с легкостью прочитала между строк все, о чем умолчал принц. Ее передернуло.
Вся ситуация от начала и до конца была непонятной и неожиданной - замкнутый и нелюдимый Уоллингфорд вдруг обратил внимание на обычную фрейлину. Не шуганул, не нарычал - наоборот, поддерживает беседу и, если она верно научилась понимать людей, отнюдь не против поболтать. Иначе почему он все еще стоит на пороге, продолжая изучать девушку пронзительным взглядом?
Элейн нервно обернулась и глянула на служанку - та, хоть и находилась в несколько неадекватном состоянии, тем не менее могла стать причиной многих проблем. Если о подобном самоволии узнает королева.. Девушку снова пробил озноб. Нет, Ее Величество была крайне добра к юной герцогине, даже снисходительна поначалу. Теперь же девушка муштровалась наравне с остальными, и каждый промах мог дорого стоить ей. Не раз ей доводилось видеть юных девушек в слезах. Неугодные королеве быстро исчезали, а непослушание редко поднимает настроение, верно? Поэтому доноса следовало опасаться и всерьез. Вряд ли ее сошлют куда-то, она как-никак наследница огромных земель и вполне сознательна, чтобы понимать это. Но в любом случае опала будет, и ничего хорошего это не принесет.

Пару шагов к усмехающемуся принцу, еще один опасливый взгляд на женщину и тихий голос:
- Ваши люди не пострадали, Ваше Высочество? - Голос понизился практически до шепота. - Я не прощу себе, если по моей хоть и косвенной вине была пролита кровь короны. Слишком ценны ее солдаты, чтобы лишний раз подставляться под удары мятежников.
Резкое движение сбоку отвлекло внимание: служанка, поняв, что разговоры могут иметь политическую подоплеку подобралась и явно прислушивалась. Хоть и старалась делать это издалека и неприметно. Напряглась и Элейн - теперь о том, что разговор имел место быть королева узнает с куда большей вероятностью. Ах, если бы можно было отослать ее. Но тогда пойдут очередные слухи: как же, шестнадцатилетняя фрейлина, наследная герцогиня, да наедине с принцем, тем более горбуном. Это будет сочная сплетня. Такая, что не умрет через неделю. Неееет, кости им будут перемывать долго и качественно.
- Богом прошу, милорд, не повышайте голос. - Еще один боязливый взгляд. - На слух я никогда не жаловалась, а громкий разговор, говорят, может вызвать сильную головную боль...
Если бы вы знали, принц, какую...
Герцогиня снова чуть присела, извиняясь за просьбу. В конце концов, кто она такая, чтобы вот просто так просить что-то у принца? Как бы и за это потом не влетело.

Стало жгуче стыдно. За неловкую просьбу, за острый Глостеровский взгляд, за то, что он понял, о какой головной боли идет речь. Одна гримаса мужчины чего стоила: такое ощущение, что на девушку вылили кувшин отбросов. Щеки вспыхнули, появилось раскаяние в собственных действиях. Да, она доказала себе, что может быть безрассудной и смелой, что может на время перестать плясать под королевскую дудку.  Но какой в этом смысл? Что измениться? Ради чего она то краснеет, то трясется от страха?
И тут принц снова заговорил. Неторопливо, все так же тщательно выверяя слова. Вот только пропала вся теплота в голосе, перед девушкой стоял мужчина из кабинета: грозный, жестокий, уверенный в своей силе. Подобная перемена не только огорошивала, но и пугала, несмотря на лестные слова. А ну как он сейчас что-нибудь вытворит? Не зря же его горб бесовским подарком называют.
Глостер тем временем закончил говорить, и Элейн поспешила вставить слово.
- Полноте, Ваше Высочество. Все в замке знают, что мой титул мало чего стоит. Да и служанка вполне..
Договорить мужчина ей не дал, вновь продолжая речь, будто и не слышал Данноли:
- Так за чем же дело стало? Хотите я подарю вам ее язык? Ну и уши заодно?
Элейн отшатнулась, едва удержав вскрик. Этот человек явно безумен. Он.. Он одержим!
Пара шагов назад. Спешных, о приличиях уже и речи не может быть. Девушка не сводила взгляда с руки на кинжале - вдруг и впрямь ринется исполнять угрозу.
Сзади послышался стон и звук упавшего тела: боявшаяся принца служанка после угрозы лишилась чувств. Элейн ей даже позавидовала - та хоть в беспамятстве, а сама герцогиня - наедине с обезумевшим мужчиной.
А Уоллингфорд мало того, что не спешил помочь служанке - он откровенно наслаждался ситуацией. и оттого становилось только страшнее. Решив, что расстояния, отделявшего Глостера от нее, вполне достаточно, Данноли кинула быстрый взгляд на коридор. Вот он - путь спасения. А принц пусть горит в аду за свои жестокие и страшные слова. Хотя вряд ли сатана станет мучить своего приспешника... Шаг в сторону манящей свободы, взгляд на неподвижную служанку. Бежать или помочь? Спасаться и бросить или рискнуть и остаться? Совесть боролась с чувством самосохранения.
Девушка зажмурилась, решилась и на негнущихся ногах пошла к служанке, стараясь не выпускать мужчину из поля зрения. Бедная женщина находилась в глубоком обмороке.
- Зачем? - Голос дрожал и срывался. Элейн даже не была уверена, что главнокомандующий ее услышал. Зачем так жестоко, зачем таким способом, зачем ему вообще это надо?

Отредактировано Eleine Dannoly (2016-08-18 01:33:00)

Данноли не понимала, как этому человеку удается так быстро менять обличия. Вот минуту назад перед ней стоял великосветский мужчина, готовый поддержать беседу. Миг - и на смену ему приходит командир со сталью в голосе и взгляде. Еще секунда, и он превращается в исчадие ада, кровожадное и беспощадное.
А теперь вот снова обыкновенный мужчина, чуть уставший, прекрасно осознающий, что и зачем он делает. Элейн глядела на принца со смесью страха и недоумения. Часть ее, глупая, безрассудная часть, которую из нее искореняли всеми правдами и неправдами на протяжении многих лет, побуждала ее узнать, какой же он на самом деле, этот Айт Уоллингфорд, что именно он прячет под своими многочисленными личинами. Или в каждой из них - он настоящий? Более трезвая часть говорила хватать служанку и нестись прочь. И больше никогда - никогда! - не попадаться на глаза многоликому горбуну.
Внутренние терзания, должно быть, отразились на лице девушки, потому что Глостер все продолжал потешаться. Пусть в его смехе и не было веселья, это все же был смех.
А потом принц заговорил. Тихо, снова заставляя прислушиваться к каждому слову, он отчитывал юную герцогиню, объясняя прописные истины. Но то, что казалось обыденным и разумным для одного, являлось чуть ли не бредом для другой. Как можно быть таким.. Элейн силилась найти слово, описывающее трезвый взгляд главнокомандующего на вещь. Таким.. циничным? Как можно перестать верить, что человек способен на добро, что он не кинется в стан врага при первой же возможности.
... Кинется. Девушка задумчиво перевела взгляд с Глостера на служанку. Кинется. Пусть и не к врагу, но тут принц был прав - служанке Элейн доверять не могла. Принц вообще за все время разговора был всегда только прав. Почему? Откуда эта уверенность в том, что мир и люди в нем прогнили.
Уоллингфорд размял шею. И юная герцогиня поняла, почему и откуда. Все время, каждый божий день Глостер сталкивался с презрением, отвращением, страхом и брезгливостью. Пусть эти чувства и не всегда проявлялись открыто. Однако "чертова отметка" служила источником крайне неприятных уроков жизни. Теперь Данноли это понимала.
С этим пониманием пропала часть страха. Элейн нашла место для принца в своем внутреннем представлении мира. Но стоило только девушке чуть успокоится и взять себя в руки, как мужчина вновь выбил ее из колеи.
- Зачем вы все-таки пришли сюда, миледи?
Данноли подняла взгляд на принца. Это-то ему зачем? Они же вроде замяли этот скользкий аспект. Но, судя по внимательному взгляду собеседника, аспект был замят только герцогиней. Девушка вздохнула. Совесть побуждала ответить правду, сколь бы глупой или оскорбительной она не была. Здравый смысл предлагал быстро придумать новую отмазку. Но поскольку ничего путного в голову не приходило, оставался только первый вариант. Элейн судорожно сжала пальцы и взглянула на служанку. Может, очнется и избавит ее от ненужного объяснения? Увы, женщина и на этот раз осталась глуха к немой просьбе герцогини.
- Я просто... - Неуверенно начала она, избегая взгляда Глостера. - Вы ведь должны быть в курсе дворцовых сплетен, Ваше Высочество..
Данноли позволила фразе повиснуть в воздухе. Он ведь умный, этот главнокомандующий, он должен понять. Должен! Ибо произносить вслух признание о постыдном любопытстве было невыносимо.

Вот хоть убейте, Данноли не понимала, как можно оставаться таким безэмоциональным. Как можно вот так запросто рассуждать о постыдных и несколько компрометирующих сплетнях. Неужели принцу ну абсолютно все равно, о чем толкуют во замке. Хотя, ввиду его практически постоянного отсутствия, может это и объяснимо. Но тем не менее. Глостер не отводил взгляд. Девушка буквально кожей его чувствовала. Но взглянуть в ответ в эти темные, практически черные глаза - было ей не под силу.было ощущение, что мужчина смотрит прямо в душу, будто знает все мелкие и большие провинности, угадывает каждую, даже мимолетную, мысль. И это пугало. А ну как он углядит там что-нибудь не то, что-то оскорбительное. Элейн ведь не святоша - она тоже, как и все довольно низко думала о главнокомандующем. А вы попробуйте думать о горбуне, исчадии ада и пасынке дьявола хорошо. С вероятностью 99,9%  вас запишут в ту же комнаду. И дай-то бог, чтобы этим ограничилось. Да и как можно было думать хорошо о человеке, о котором ходят исключительно отрицательные слухи. А слухами, как говорится, земля полнится.
Рассуждения принца были как всегда крайне логичны. До противного логичны. Беспристрастны, будто речь и не о нем вовсе. Быстрый взгляд из-под ресниц. Ну конечно - непроницаемое лицо и столь же непроницаемый взгляд.
- Милорд, с королевой такие вопросы не обсуждают. А с королем и подавно.
Ну что он в самом деле. Хочет, чтобы последняя из рода Данноли последовала за родственничками? Королева же после такого вопроса...
Элейн вдохнула. Невозможный мужчина. Говорит ужасные вещи. Ужасные в своей прямоте и безапелляционности. Ну кто вот в здравом уме говорит девушке, что если бы ему захотелось, она тут же бы стала его. Каменный век, дубинки не хватает.
Элейн подняла взгляд и внимательно оглядела Уоллингфорда с ног до головы. Интересно, какого это было бы - быть его женой? Делить с ним ложе, носить под сердцем его детей. Взгляд уткнулся в горб, и девушку передернуло. Она была крайне счастлива, что слухи пока не подтверждались. И крайне напугана, что они пока и не опровергались.
Глостер был интересным собеседником, но... Ни за какие блага мира Данноли не согласилась бы стать его женой добровольно. При одной мысли только об этом девушку сковывал страх. Пусть и не такой сильный, как до встречи с объектом сплетни, но все же.
- И потом, как вы себе это представляете? - Элейн тряхнула головой, прогоняя ненужные мысли. - "Извините, Ваше Величество, за кого вы меня выдадите замуж"?
Девушка чуть усмехнулась и очень тихо продолжила, уже разговаривая сама с собой:
- Да и не хочу я по королевской указке. - Ладошка сжалась в кулак. - Я не вещь, чтобы мной торговать.
Последняя фраза была почти шепотом.
А потом до Элейн дошло, что она сказала и в чьем обществе. И новая волна страха. Взгляд, полный паники метнулся на мужчину. Слышал? Разобрал слова? Выдаст ли?

Отредактировано Eleine Dannoly (2016-08-27 13:08:57)

Все, что сейчас происходило сильно смахивало на поездку по крайне ухабистой дороге. Вот все тихо-гладко, потом кочка, захватывает дух, кажется, что упадешь в яму. Но нет - роде снова все ровно и гладко. До следующей кочки. Разговор с принцем и был такой дорогой, а Глостер самозабвенно и пожалуй с удовольствием обеспечивал девушку кочками. Причем, чем дальше, тем сильнее ее подбрасывало и швыряло в яму. И Элейн бы встать, привести в чувство служанку и уйти, отказаться от сомнительного удовольствия трястись от страха, потом жгучего любопытства, потом снова ужаса, и так по кругу. Но что-то ее удерживало от этого. Данноли и это тайно записывала на совесть собеседника: так подчинять взглядом и негромким голосом - талант. Она была как мотылек - летит на свет, сама не знает зачем. Обжигается, несется прочь, но спустя мгновение вновь возвращается к огоньку.
Вот этому самому огоньку в глубине темного взгляда. И чем дальше, тем отчетливей его видела Данноли. Она не умела читать людей, так что название этой искорке она дать не могла. Да и не стремилась. Это все равно как если бы кролик давал имя удаву за секунду до...
До того, как мужские губы что-то шепчут чуть ли не касаясь девичьего уха. От подобной близости Элейн впала в состояние ступора. Широко раскрытыми глазами она следила за тем, как отклоняется назад принц, как внимательно следит за реакцией, будто ставит какой-то до крайности занятный опыт.
Мысли приходили в опустевшую голову по одной, но каждая била будто обухом по голове. Мужчина. Взрослый мужчина. Крайне близко, непростительно близко. Преступно и грешно близко к ней, молодой незамужней девушке.
Щеки запылали, глаза загорелись, а от воспоминания о мягком голосе, чуть хриплом, появились мурашки.
Жестокий, чудовищно непредсказуемый, возмутительно спокойный. Кровожадный, хладнокровный меч короля. Горбун.
Последняя мысль вдарила особенно ощутимо. Настолько, что Элейн отшатнулась, даже не пытаясь задавить страх. Когда они успели оказаться так близко друг к другу? Когда она успела потерять бдительность и забыть, кто ее собеседник? Боже, не оставь дочь свою!

Принц крайне эффективно заставил девушку замолчать. И, похоже, искренне этим наслаждался. Он вообще, судя по всему, получал удовольствие от того, что вгонял юную герцогиню то в краску, то в шоковое состояние.
А потом главнокомандующий решил не мелочиться и прикончить еще не пришедшую в себя девушку.
- А если все же их величества все же определят вас за меня замуж. Что вы сделаете тогда?
Силы покинули Элейн резко. Румянец схлынул, оставив лицо практически мертвенно бледным. Чтобы не упасть, девушка поспешно оперлась рукой о колонну, что поддерживала свод. Принц изволит шутить? Это же шутка, да? Глупая, жестокая шутка. Он не может всерьез ожидать, что она ответит на этот вопрос.
Но, похоже, принци был крайне серьезно настроен получить ответ. Умолял проявить благородство и не дать умереть.. Вот если бы он сам проявил благородство и таки умер от любопытства, тем самым избавив Элейн от мучений.
Девушка сглотнула и шокированно продолжала глядеть на мужчину, который даже и не скрывал любопытства. И куда подевался сдержанный сухой неразговорчивый солдафон, что был в кабинете? Срочно верните его!
Паника накрывала с головой. Что ответить? Ложь он почует, как собака добычу. Правду? Да она язык себе откусит прежде, чем хоть одно слово вырвется наружу. Надо успокоится и взять себя в руки, прежде чем она натворит что-то непоправимое.
Элейн выдавила из себя улыбку и попыталась все превратить в шутку. Как учила королева-мать.
- Я верю, что Его Величество поступает в интересах своих подданных. Если он решит отдать меня вам в жены, я почту это за честь и подчинюсь без единого слова возражения.
Ей придется. Любой бы пришлось.
- Но сразу после церемонии и пира по случаю свадьбы принца всенепременно сбегу в монастырь и там превентивно самоубьюсь. - Улыбка стала чуть шире и более искренней. - Негоже юной фрейлине отставать от более опытных подруг, которые уже решили что им делать.
Девушка покатала эту мысль еще немного и чуть слышно фыркнула.
Паника проходила, оставляя после себя слабость, головокружение и какую-то легкость. Казалось бы, после каждого шока девушка все меньше опасалась собеседника. Будто после минутного крайнего нервного напряжения с девушки спадал очередной слой скованности. Сказал бы ей кто этим утром, что она будет почти бесстрашно разговаривать с принцем-горбуном, Элейн бы крайне обеспокоилась самочувтвием этого человека.
Но вот она напротив этого самого принца горбуна, урода королевской крови, который вполне себе поддерживает почти светскую беседу. Да, страшно. И стыдно. Но предложи ей кто вернуться в сегодняшнее утро и сделать выбор снова - она пришла бы на галерею и во второй раз.
А мысль тем временем не давала ей покоя. Что бы она сделала? Как поступила? Она не солгала, сказав, что подчинится королевской воле. И Элейн точно знала, что умирать не собирается - это бессмысленно и грешно.
Еще один внимательный взгляд на принца. Он был... Девушка не могла подобрать подходящего слова. Да, он был уродлив - иначе не скажешь. Этот горб, эта сутулость, смурной взгляд исподлобья - все это сильно пугало и отталкивало. Но... Как и любая шестнадцатилетняя барышня, еще не потерявшая веру в романтические истории, Данноли пыталась найти в любом человеке что-то, что могло бы вызвать восхищение. Глупо, но это здорово помогало скрывать негатив.
В принце можно было восхищаться умом. Однозначно. Еще голосом. Не строгим и холодным, а вот тем - мягким, нетороливым и завораживающим. Его можно было бы уважать за выдержку и самообладание. С этим Элейн бы тоже справилась довольно легко.
Но хватило бы ей этого восхищения и уважения, чтобы безбоязенно назвать Айта Уоллингфорда своим мужем и вести себя соответственно? Вряд ли.
Девушка подняла взгляд на мужчину. Пожала плечами и уже без шуток просто ответила:
- Я не знаю, Ваше Высочество. Богатая фантазия и свободное время могут привести к довольно интересным результатам.

Отредактировано Eleine Dannoly (2016-08-29 23:48:01)

Чем дольше Элейн разговаривала с принцем, тем более странные обороты принимала их беседа. И каждый новый виток, каждая фраза мужчины влекли за собой вагон и маленькую тележку мыслей и сомнений. А еще довольно странных желаний. Хотелось, чтобы служанка так и лежала в обмороке, чтобы разговор, принявший довольно приятный оттенок продолжался еще долго, чтобы это чувство любопытства и восхищения, смесь страха и стыда - чтобы весь этот коктейль, бурливший в герцогине никогда не превращался обратно в спокойствие и манерность королевского двора. Однако же все эти желания были сумасбродны. Из разряда "босиком по траве, хохоча во все горло" или "подобрав юбки в озерцо по колено" - заманчиво, искушающе приятно, но постыдно и не принято. И все же...
Элейн была готова практически к любой реакции Глостера на свои слова: злость, возмущение, равнодушие. Но этот громкий, а главное искренний смех потряс ее до глубины души. Смех и то, как преобразился главнокомандующий. Вместо усталого, несколько измученного, но смерившегося со своей судьбой мужины перед Элейн стоял статный, молодой, красивый представитель королевской крови. Широкая улыбка волшебным образом превращала строгое, хмурое лицо в приветливое и открытое. И эта стремительная, удивительная перемена буквально оставила юную герцогиню бездыханной.
Не будь горба и отвратительной репутации - влюбилась бы непременно...
Все еще пораженная, девушка даже не удосужилась вдуматься в шальную мысль. Она жадно, широко распахнутыми глазами, разглядывала то, что принц успешно скрывал под маской все это время - видимо, не только она осмелилась приоткрыть кусочек настоящей себя. Сколько человек во всем королевстве видели принца таким - настоящим, без прочных щитов и брони, защищающих его от тихих насмешек и косых взглядов? Элейн была уверена, что они все поместятся на пальцах одной руки. И это понимание лишь усиливало ощущение нереальности происходящего. Девушка украдкой ущипнула себя - вдруг все-таки сон? Но нет, вот он - веселый, помолодевший, ничуть не страшный принц Айт Уоллингфорд стоит и расточает комплименты от которых невольно краснеют щеки.
Элейн совсем потерялась. Она понятия не имела, как себя вести теперь, когда оба собеседника, казалось, отбросили приворство. Здравый смысл настаивал не искушать судьбу и вернуться к вежливой безликой беседе. Живой ум и характер подзуживали расслабиться и получать удовольствие, тем более что принц, кажется, остался довлен несколько фривольными высказываниями юной девушки. И снова терзания были недолгими: Глостер в своей излюбленной манере вновь перевернул мир Элейн. Настолько резко, что откровенно обалдевшая Данноли пару раз открыла-закрыла рот, прежде чем оттуда вылетела мысль, крутившаяся в опустевшей голове:
- Это что, официальное предложение руки и сердца?
Девушка тут же захлопнула рот ладонью, пока оттуда не посыпались прочие мысли. А потом, глядя на смеющиеся глаза мужчины, Элейн начала понимать, что это была очередная провокация, на которую она предсказуемо купилась. Глаза герцогини чуть прищурились, продолжая разглядывать потешающегося собеседника. Герцогиня злилась. Не на Уоллингфорда, с него-то что взять - расслабляется мужик после тяжелых рабочих будней, потешаясь над маленькой глупой девочкой-фрейлиной. Она злилась на себя. За несдержанность, за глупость и предсказуемость. За то, что бездумно подставлялась под удары, хотя Элейн и не желала признавать, что вся ситуация приносила ей какое-то извращенное удовольствие. Да и если предположить на секунду, что принц не шутил - это льстило. Причем сильно и по понятным причинам. Но все же...
- Я польщена, Ваше Величество. - Элейн присела в реверансе. - Однако не думаю, что подобный брак будет благословлен короной.
Элейн вежливо и заучено улыбнулась.
Королева не позволит, и вы это прекрасно знаете, - говорили ее глаза.
- Возможно в другой жизни, при других...обстоятельствах, - взгляд быстро мазнул по горбу, - я была бы рада назвать себя вашей женой, милорд. Однако в сложившейся ситуации, боюсь, это представляется мне невозможным.
Поддавшись искушению, Элейн снова все свела к шутливому тону:
- Хотя если вы выйдете победителем на турнире, а после приподнесете в дар короне голову дракона, думаю не найдется смельчаков вам отказывать.
Чуть прищуренный взгляд замер на лице мужчины в ожидании реакции, улыбка стала чуть более искренней. Несмотря на все переживания и сумбурные эмоции, Элейн получала от этого разговора такое же наслаждение, что и принц.

Отредактировано Eleine Dannoly (2016-09-08 02:02:51)