Ansgard Caerdydd
Solara Caerdydd
Barnard Caerdydd

Тёплая детская ладошка легла в  ладонь баронессы, и мальчик повел её через зал к отцу. Они пробирались сквозь толпу, и если маленькому, юркому мальчику удавалось лавировать меж разодетых женщин и едва держащихся на ногах мужчин, то Элис это удавалось с трудом. Несколько раз она задела кого-то локтем, и быстро, едва поспевая за Барнардом бросала извинения. Чем ближе приближалось время появления королевской, тем больше благородные милорды и миледи суетились, стараясь пробиться поближе, подпихивая своих дочерей, авось, какая и глянется королю.
Они описали по залу несколько кругов прежде,  чем Барнард выскользнул в просвет между особенно упитанными мужчинами, и радостно указав девушке на отца, подвёл её к нему. Граф Кардидд беседовал с приятной светловолосой девушкой, которая, вероятно, была одной из его дочерей, в чем Элис и убедилась, когда граф, потрепав сына по волосам, представился. А девушка, с улыбкой посмотрела брата.
- Милорд, миледи. Элис Алинор, баронесса Леверии. - Элис присела в реверансе, отпустив прежде ладонь мальчика. Она медленно поднялась, взглянув на графа из-под ресниц. - Мы беседовали с графиней Бернард и её милой дочерью, но они отошли за водой, и ваш храбрый сын любезно составил мне компанию, а от предложения познакомиться с его отцом и сестрами, я отказаться не смогла. Надеюсь, я не помешала вам.

Eilys Stacy
Aileen Barnard
- Не беспокойтесь миледи, я сейчас мигом принесу Вам кубок, -  После произнесённых слов Клавдия уже собиралась уйти, как услышала вопрос девочки
- А ты знакома с тем вон, видишь который так стоит неправильно.
Девушка перевела взгляд на тёмный угол и сначала увидела лишь человека, прислонившегося к стене, но присмотревшись она ужаснулась и чуть было не уронила кувшины. Клавдия хоть и видело, мельком, принца Глостера, но никогда не представляла, что он так сильно уродлив. Многие младшие фрейлины уже давно перемыли ему все косточки, но разговоры о нём до сих пор не утихают. Но вскоре омерзение и страх сменились жалостью. “Бедный он всё же человек. Какая злая шутка бога.” Вынырнув из своих мыслей Клавдия повернулась к девочке и дружелюбно произнесла:
- Я почти не знаю этого человека. Я никогда с ним не разговаривала и видела лишь мельком, но зато я знаю его имя. Его зовут Айт Уоллингфор. Он является двоюродным братом короля и главнокомандующим армии Камбрии.
Как только она закончила свой рассказ о принце Глостере, маленькая девочка неожиданно вырвала свою руку из руки матери и подобрав кувшин попросила вино. Клавдия улыбнулась. “Какие же дети милые и чистые. Вот смотришь на них и сразу хочешь вернутся в своё детство.”
- Моя маленькая госпожа, не надо было поднимать этот бокал. Я сейчас мигом принесу новый и чистый, а вино я Вам налью если Ваша матушка даст разрешение, - Сделав аккуратный реверанс Клавдия стала лихорадочно вспоминать где же она видела пустые кубки. Пройдя между несколькими столами, она увидела кубки на дальнем столе. Подойдя к нему у девушки возникла ещё одна проблема. Как донести два кувшина и кубок до места нахождения? Немного поразмыслив она решила взять с собой место кувшинов два кубка и наполнить их вином и водой. Хотя девушка и сомневалась, что мать разрешит ей выпить вино, но, чтобы не вышла никаких не предвиденных обстоятельств, она решила взять два кубка. Наполнив кубки и поставив в дальний угол кувшины Клавдия стала возвращается к графине и девочке. Пройдя насколько метров, она остановилась напротив своих собеседниц.
- Вот миледи, я принесла Вам кубок. Так что же Вы хотите испить? 

Глаза девочки округлились, а ведь казалось сильнее то удивить ее будет нельзя. Когда хорошая девушка - фрейлина рассказала ей об уродце, Айлин и не поверила сразу. Не может такое чудище быть братом Доротти.
- Дороти ничего не рассказывала о таком двоюродном брате, правда я бы тоже не захотела про такого рассказать, - она задумчиво накрутила прядь золотистых волос на палец и закусила нижнюю губу с внутренней стороны. Интересно, можно будет расспросить о нем у Дороти или девочка обидится. Наверно можно, они же подруги - решила в конце концов Ай.
- Как он разговаривает? Как мы?? - не унималась Айлин и во все глаза уставилась на непонятного человека. Его перекошенный силуэт выделялся среди остальных мужчин. Даже их лживый герцог был не такой уродливый.
- Почему он такой? - спросила девочка, - такие люди разве бывают? Он страшный.
Страшно интересный если быть точно. Айлин не могла отвести взгляда от этого кузена королевской крови. Иногда, когда ей казалось, что принц Глостер поворачивается в ее сторону, она отворачивалась пряча лицо в мамины юбки и потом опасливо выглядывала снова. Как природа могла так пошутить. Теперь ей было страшно - вдруг ее брат родиться такой уродиной? Девочка настойчиво дернула руку матери, отвлекая ее от болтовни с фрейлиной и немедленно задала мучающий ее вопрос
- Ведь братик не может родиться такой уродиной? Да? Да же! - сама того не понимая, Айлин требовала утвердительного ответа на свой вопрос. Правда все страхи мигом забылись, когда добрая фрейлина согласилась налить немного вина для нее и мама (о, чудо!) согласилась на это.
- Думаю да. - Серьезно заявила девочка, - вот Барнарду папа разрешил.
На самом деле это была неправда, Айлин понятия не имела, что разрешает, а чего нет граф Кардидд, но не долгое знакомство с ним и его семьей, позволили ей верить в то, что это правда.
Девушка скрылась и томительные три минуты ее отсутствия показались Айлин целой жизнью, она даже стала опасаться, что девушка потеряет их и не вернется. Тогда не будет ни нового кубка, ни вина. Ай покрутила в руках свой. "Лучше бы уж сюда налила" - вздохнула она, но тут появилась фрейлина.
- Ура, ты вернулась, - крикнула Айлин, приветливо махая фрейлине ручкой и потянулась к кубку, принесенному девушкой.
- Мама совсем разрешила, наливай пожалуйста быстрее.

Осторожно пробираясь между нарядно одетыми людьми, Мелисса чувствовала как стучит в висках. Верно от жары. Так людно, так мало свежего воздуха…
А может  все это и от душевных переживаний. А переживать было из-за чего. Кровь, которая сочилась из рассеченной брови брата, до сих пор не шла из головы… Она посмела кинуть камнем не просто в своего старшего брата, но и в своего повелителя и господина.
Что-то теперь будет? Разговор с Виллемом предстоит явно не из легких. И избежать его не поможет даже матушка. Единственная надежда на то, что она своим мягким характером сумеет укротить буйный характер своего старшего сына.
И еще присутствие тут этого мерзкого старикашки! Что если он расскажет все герцогу? Или начнет шантажировать ее саму? Хотя, кто же знает, что у него на уме!  Вспомнив Кардидда, рыжеволосая леди Карлайл передернулась и мысленно поразилась, это ж надо, какой скверной физией наградили боги одного человека.
И зачем только она рассказала Айлин, про ту историю, когда она плавала в лесном озере? Вот к чему вообще были эти нелепые откровения перед маленьким ребенком? Что вообще с ней твориться в последнее время?
Наконец найдя более менее свободный уголочек, рыжеволосая леди прислонилась к прохладной стене, чувствуя как взмокшие волосы прилипли к вискам.
«О, милосердные боги, что только на меня нашло? Веду себя как малое дитя, бросаюсь камнями, хотя и сама бы могла уже иметь детей! Пора бы мне вести себя серьезнее!».
Наверное, самым разумным сейчас было бы найти Виллема и попытаться извиниться, поговорить с ним. Пояснить, что игралась с ребенком, что целилась к колону (хотя это и было враньем, но весьма правдоподобным). В конце концов, в присутствии такого количества людей ничего дурного он сделать не посмеет.
И, как это не страшно, но нужно найти в себе силы и рассказать все, что произошло в лесу. Что бы не сотворил Виллем после, будет малостью в сравнении с его гневом, если он узнает об этом со слов мерзкого старикашки.
С этими благими мыслями, Лисса принялась осматриваться по сторонам, надеясь углядеть в толпе своего брата. Даже на мыски встала.

Ее юная собеседница была омерзительно мила и воспитана. Джулс даже не знала, кто из дочек высокородных снобов бесил ее больше: заносчивые гордячки, постоянно подчеркивающие свое превосходство, или вот такие вот милые и приятные, тихо болтающие с ней практически на равных. Бесило то, что равными они все равно не были. Ничуточки.
- Герцогом Дора, миледи? - восхищенно выдохнула девушка. Черт, ну что же за справедливость в этом мире, когда одним все, а другим совсем ничего?! - Ничего себе. Мне не доводилось даже видеть его издалека. - смущенно проговорила Анджули.
Конечно ей доводилось видеть короля, вернее его широкую спину, стоя за пять метров в третьем ряду. И кто-то тоже посчитает это победой. Но как показывает практика видеть - мало. Вот эта малютка уже удостоилась представления герцогу. А она? А ей повезло куда меньше.
- Расскажете, как он выглядит, миледи? - чуть склонившись над своей собеседницей прошептала Джули - быть может мне посчастливится найти его в этой толпе и наполнить его кубок.
"Прежде, чем об этом пронюхает кто-то из моих товарок."

Старшая дочь графа показалась Элис вполне милой. А то, как мальчик смотрел на отца, отчего-то тронуло сердце девушки. Да и граф, любил и гордился Барнардом, хотя и не показывал этого так явно.
Странное чувство, Элис казалось, что она тут лишняя, и дело было вовсе не в том, что Ангсгар её игнорировал, это-то как раз было объяснимо, а в том, что они все были дружной, пусть даже относительно, семьёй.
Тут подошла ещё одна девица. Как оказалось, тоже дочь. Граф был прав, дочери у него красавицы.
- И вам, миледи. Повезло вашему отцу с дочерьми. - Она улыбнулась графу, пока тот расписывал своих дочек. - Муж?  Он…
Поднялся шум, громкий голос глашатая огласил появление королевской семьи, Элис обернулась, но граф резко ухватил её за затылок и прижал к себе. Его губы и тёплое дыхание щекотали кожу над ухом. Девушка охнула, в ответ на его слова. Отстранилась. Чуть сощурила глаза.
- Не стоит, милорд, тем более, что я его уже вижу. Миледи.
Элис присела и не поднимая на графа взгляда, развернулась, и пошла к ближайшей колонне. Присутствующие хлынули в центр зала, и девушка увидела у стены знакомую фигуру. Сердце забилось так сильно, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, а к щекам прилила кровь. Злость на графа подстегнула Элис, и она крепко сжала кулаки. Сейчас, сейчас или никогда! Эта часть залы опустела, и только он стоял здесь, один. Как и всегда. Девушка склонилась в низком реверансе. Но быстро выпрямился.
- Ваше Высочество. - Она улыбнулась, но голос задрожал от нетерпения.  - Ваше Высочество, прошу вас. Мне нужно вам кое-что сказать. Прошу, не перебивайте.
Обжегшись однажды, я дала себе зарок, что никогда и никого не полюблю, не позволю причинить мне боли. Но вы, Ваше Высочество, Вы заставили меня позабыть о той клятве и моё сердце теперь принадлежит вам. Вы скажете, что это смешно, и я, пожалуй, с вами соглашусь, но только разумом, так как сердце моё, ликует, видя вас.
Я понимаю, что кажусь вам смешной и говорю глупости, но я должна, должна была это сказать, потому что не знаю, что со мной будет, потому что вы, стали моим факелом, вы осветили меня изнутри, помогли понять, что нельзя мириться с несправедливостью, нужно бороться. И сейчас, я, возможно, совершу самую глупую ошибку, возможно, уже совершила, но я должна была вам это сказать, понимаете, должна. Я, кажется, я вас люблю.
Элис решительно сделала шаг вперёд, дотронулась пальцами до руки принца. И с отчаянием посмотрела на него.
- Вы не чудовище, не чудовище…

Отредактировано Alice Alinor (2016-09-26 02:25:44)

Здесь было шумно. Интересно, познавательно, можно было услышать много любопытного, а потом, в минуты свободного времени, попытаться понять, о чём всё-таки говорят и беспокоятся взрослые. Но ужасно шумно. Порой Эдди огорчал его тонкий, или, как говорила мама, музыкальный слух. Ибо с ним выдерживать эти шепотки, восклицания, громкие разговоры все разом, окружавшие его, было трудно, потому что хотелось зажать уши. Одно было спасение - сосредоточится на чём-то одном, а не слушать всё разом.
В этот раз Волчонку как-то очень быстро наскучило бегать с другими детьми. Обстановка была какой-то совсем уж нудной и серьёзной для игр, да и, честно сказать, с теми, кто здесь был примерно его возраста, было сложно нормально подвигаться. Мало их было. Всё больше какие-то тёти и дяди вокруг, увлечённо переговаривающиеся друг с другом. А потому Эдмунд вскоре начал пробираться сквозь толпу, смотря себе под ноги.
Со стороны наверняка казалось, что ребёнок просто что-то потерял, но причина такого поведения была несколько другая: просто графёнок специально запомнил, как выглядят ноги дяди Асгарда, в особенности, его туфли. Ибо одежды было слишком много, и была она слишком сложна для запоминания, да и с его ростом сложно было отличать одного человека от другого, глядя прямо перед собой. А голову было задирать бесполезно: ещё, чего доброго, кому-нибудь ноги оттопчет, и за это дядя точно по головке не погладит потом. Не говоря уж о тех, на кого мальчик мог так налететь.
Однако дядю и его семью Уолстред нашёл всё же не по тем приметам, которые искал, Просто он услышал голос Солары и углядел Барнарда, с которым успел неплохо поладить и, быть может, даже сдружиться. А подойдя к дяде, Эдди, чуть смущаясь и одновременно злясь на себя за это, чисто символично уцепился с другой стороны от дяди, молчаливо зыркнув вверх и удостоверившись, что граф не сердится на его небольшую отлучку.

Когда не придаешь значения происходящему вокруг - наблюдать, и воспринимать малейшие детали становится неожиданно просто. Вот и Глостер каким-то странным образом ощущал зал, поскольку не наблюдая за кем-то конкретно, воспринимал его в целости, и всю эту толпу ощущал как единое живое существо. И охрану, выставленных вдоль стен коронных гвардейцев, и вставших возле дверей двоих из полудюжины телохранителей короля, отобранных им лично, которые сейчас встали у дверей, дожидаясь выхода августейшей семьи, и каждое действие Ламмера - следил и наблюдал. Не вмешиваясь, дабы не уронить авторитет капитана коронной гвардии в глазах подчиненных, но и не упуская из виду, дабы в любой момент перехватить инициативу. \Голос герольда не вызвал у него ни волнения ни облегчения, ничего, кроме того что приближался очередной этап его обязанностей, добровольно взятых на себя перед королевой. Впрочем, как раз именно эти обязанности его не тяготили. Незримо присутствовать за плечом короля, готовясь оберегать его от любых бед - было куда лучше чем глазеть на всю эту толпу. Оставалось только дождаться выхода, и пройти вдоль стены двадцать футов до своего августейшего кузена. А пока что он ждал. Ждал, наблюдал, и вздрогнул от неожиданности, когда к нему подошла она.
Леди Элис.
Долгое, бесконечно долгое время потребовалось ему, чтобы не думать, постараться выбросить из головы, и окончательно убедить себя не быть идиотом. В самом деле, виданое ли дело, чтобы взрослый человек, повелся как идиот на образ девушки, которую и видел-то всего несколько часов в жизни.
Впрочем, объяснение этому он знал. Как любая дворняга, привыкшая в жизни лишь к страху и побоям, крикам и оскорблениям - готова будет лизать руки первому же, кто искренне погладит ее по голове, вместо очередного удара кочергой, так и он готов был рухнуть к ее ногам, истекая признательностью за одно то, что впервые в его жизи на него смотрели без ненависти, без страха, без отвращения, и даже без жалости, а за то, что впервые в жизни, как ему покаалось, увидел в женских глазах.... нежность.
Хотя такого быть конечно не могло. Самообман был сладостен, но Глостер никогда не умел обманывать сам себя. Нежность. Как же. К уроду, да еще которого видишь впервые в жизни, не знаешь о нем ничего кроме слухов. Не будь ребенком, Айт. В лучшем случае - жалость и благодарность. Ничего больше.
Не лги себе. и не льсти.
А теперь она здесь. И в общем гвалте он едва расслышал ее тихие, торопливые слова.
Невозможные. Невероятные. Настолько, что на какой-то момент, забыв обо всем на свете, оглушенный ударами собственного сердца, он готов был поверить. Поверить в… ЧУДО!
Только вот чудес не бывает.
Не говоря уже о том, что время и место для подобных бесед было выбрано настолько неподходящее, словно какие-то неведомые силы тщательно выбирали момент, в который их встреча была бы неуместнее всего, ни минутой раньше, ни минутой позже, а именно в тот момент, когда оставались считанные минуты до появления короля
.
- Вы ошибаетесь…. – глухо отозвался Глостер, поднимая на нее усталый взгляд. - Не обманывайте себя, леди. Я не герой древней баллады, и не благородный романтический герой.  Не приписывайте мне в юной восторженности достоинств, которыми я не обладаю.  Уже через несколько часов вам будет жгуче стыдно за то, что вы вообще со мной заговорили, а меня возненавидите за то, что я вас слышал.  Не надо. – его темные глаза почернели окончательно, а в едва слышном голосе отразилась глубокая горечь -  Лишь ребенку или глупцу свойственно открыть свое сердце незнакомому человеку, с которым знаком лишь пару часов, и убеждать себя в том, что полюбил. Вы – ребенок, а я –глупец. 
Он сам не знал, стоит ли добавить то-либо еще, но не успел. Запели трубы, и широко распахнулись высокие двери.  Горбун бросил на красавицу пронзительный взгляд, но так не добавил ничего, и стремительно развернувшись, направился к дверям.
И вовремя. В зал входил король, за правым плечом которого и было его место.
Глухо ныло сердце при мысли, что возможно оскорбил, обидел или оттолкнул. Только вот сердце не имело права голоса. А если будет вопить слишком сильно – всегда найдется клинок, способный заставить его замолчать. Он не имел права на надежду. И не имел права подпитывать ее иллюзии. Он – меч и щит короля. И ничего более.

- Доброго вечера, граф - Айт, шагнувший было прочь, остановился, чтобы поздороваться неожиданно появившимся прямо перед ним Кардиддом, и уже достаточно овладел собой, чтобы склонить голову в приветствии совершенно спокойно. Более того. Сейчас он почти радовался тому, что граф Ансгар с детьми, подошли к ним так кстати. После того дня, в замке барона, в его душе жило глухое раздражение, на мир, на себя, на правила, которые сам он нарушал не глядя, но которые были нерушимы для всех остальных. И, хотя на пиру было обычным делом гостям переходить от группки к группке, подходить к знакомым, беседовать о разных пустяках, обмениваться новостями от светских сплетен до обсуждения новой породы собак, выведенной на псарне его величества, но мало ли... Еще снова надумает себе чего старый хрыч, если увидит, что его жена вновь беседует с королевским префектом. А так - большая компания людей, да еще с детьми, даже старому маразматику не найдется к чему придраться. Поэтому он обвел детей куда более мягким взглядом, чем обычно смотрел на людей, и слегка кивнул - Разумеется, я помню и леди Солару и леди Кьяру, мое почтение, дамы. Отрадно, что у вас подрастает не только наследник, но и воспитанник. Не сомневаюсь, что юноши станут вам достойной опорой. Рад видеть вас в добром здравии, и случаю пожелать вам, как и леди Алинор, хорошего вечера. А теперь, прошу меня простить - король входит в зал, и мое место рядом с ним
И коротко откланявшись всем равно, как и было в обычае, покидая большую компанию собравшихся, он направился к дверям, в которые уже входили их величества со свитой.

Анджули слушала речи блондинки и медленно разочаровывалась. Фейри ее забери, не это она надеялась услышать, спрашивая о герцоге.
"Еще не стар".
Да это половина Камбрии! Ну ладно, треть.
"Темноволос".
Уже кое-что, но по-прежнему не достаточно.
"Одет достаточно скромно".
Шансы перецеплять всех баронов и прочий сброд росли в геометрической прогрессии.
Джулс мысленно выругалась. Она-то уже размечталась, что девчонка разболтает что-нибудь действительно стоящее, после такого многообещающего начала. То ли дура, то ли дурой прикидывается. Впрочем, без разницы. Все равно толку от нее никакого. Джулс стояла с раздумьях над тем: задать ли своей новой знакомой еще пару вопросов или отпустить с миром, но видимо думала она слишком долго, а потому девица проявила инициативу и решила удалиться.
- О, простите что задержала вас миледи - с досадой в голосе проговорила младшая фрейлина откланивающейся девушке. Джули собиралась проследить за девчонкой, но очередной пьяница отвлек ее, требуя наполнить кубок. Исполняя свои обязанности она потеряла те драгоценные секунды, которые позволили бы ей понять, куда именно ушла девушка. Еще раз тихонько выругавшись, леди Ризервуд решила отыскать ее позже.
Глашатай известил гостей о "готовности", Анджули заглянула в свой кувшин. Там было едва ли больше половины кубка. Самое время забежать на кухню и пополнить запасы перед тем как начнется церемония. Решив так, девушка направилась в сторону кухонь.

Провожая взглядом ковыляющую фигуру принца - командующего Кардидд пытался угадать, что за сцена разыгралась на его глазах и что связывало и связывало ли некую леди Алинор и этого человека. Почему Уоллингфорд так поспешно ретировался встречать короля до прихода которого осталось достаточно времени. Граф даже не успел ничего ему ответить. Не то что завязать беседу. Но главное как так случилось, что Элис выбрала в собеседники именно его.
Потом он посмотрел на Элис. Нет, напрасно он подумал о ней как о шпионке, слишком проста даже для северянки. Выложит все разом, только прижми к стенке. Он снова усмехнулся своим мыслям. А если правда прижать, прямо тут на пиру? Только велеть Соларе увести детей. Как же ему повезло с детьми.
Хвала Богам, новым и старым. Не такая уж и плохая была моя жена.
Он вручил детские ладошки старшей дочери.
- Пригляди за ними. Толпа собирается, задавят еще. - взъерошив волосы обоих мальчиков, он похлопал сына по спине.
- Этот калека настоящий принц. Дядя что ли короля. Короля ты тоже увидишь. А принца запомни, он к нам еще приедет. И ты, Эдмунд, запомни. Не мало проблем приносят королевские войска. А он их предводитель.
И уже обращаясь к Соларе добавил:
- Ну идите становитесь возле соседей. Я вас догоню. Не дай парням разбредаться. Держи крепко. Мне тут разговор закончить нужно.
Однако женщина решила иначе, что заставило графа брезгливо передернутся. Нет, он не стеснялся своих детей, но и баронессу не понимал.
Что ты творишь глупая баба? Хоть бы детей постеснялась
Что же произошло за эти пять минут? Элис показалась ему как то по-особенному печальна. У них все же что-то произошло, - решил Кардидд. Королевские особы мало интересовали северянина. Уедет к себе и забудет про них,а они про него и тут не вспомнят, лишь бы граница была на замке, да саксы вели себя смирно. Но командующий другое дело.
И потому подошла к первому встречному? Кардидд усмехнулся про себя в очередной раз. В такие байки не поверил даже ребенок. А Элис снова ткнула в какого-то человека, назвав его мужем. Старичок галантно раскланялся, извинившись за то, что не является ее мужем. Лукаво взглянул на всех и удалился под руку с дочерью.
- Я пожалуй провожу вас, леди Алинор, к мужу. Вы, мне кажется пьяны и можете наделать глупостей.
Не терпя возражений мужчина крепко схватил ее под руку и потащил куда-то в толпу.
- Ты знаешь принца? Как давно и почему мне не рассказала? - зашипел он ей в ухо, - что вообще здесь сейчас произошло? И как я могу помогать тебе, когда ты каждую секунду творишь боги не знают что? Женщину создали злые духи не иначе - негодовал Кардидд, то и дело дергая леди за локоть.

офф. и тут до меня дошло, что очереди, вообще-то, почти нет, и мне можно отписаться х)

Дядя не сердился. Точнее, не так: дядя сердился, но это не было связано с его, Эдди, небольшим по времени отсутствием. Кажется, сейчас дядю Асгарда больше занимали красивые тёти, периодически появляющиеся рядом. И этим фактом Волчонок был малость успокоен. Ибо если дядя не сердится на него сейчас, то вероятность того, что он позже вспомнит о наказании, уменьшается с каждой прошедшей минутой. А когда дядя и вовсе потащил его и Барнарда куда-то через толпу, Эдмунд понял, что прямо сейчас начнётся что-то интересное. И, как ни странно, не ошибся.
Как оказалось, дядя повёл их к настоящему принцу! Правда, этот "ваше высочество" выглядел немного непривычно из-за странного положения его рук, но... Эдди не обратил на это особого значения. Ибо он уже был обижен. "Одуванчик! - мелькнуло раздражённо в голове, а мальчик чуть сморщился, словно кислую ягоду съел. - Я совсем не похож на одуванчик - тот зелёный и у него "волосы" спадывают..." Волчонок насупился, по привычке показав верхний клык. И даже рот приоткрыл, собираясь возмутиться... Правда, тут же вспомнил, что дядя просил ничего не говорить, и смолчал. И даже постарался улыбнуться. Ибо перед ним всё-таки принц, загадочное существо, много раз видевшее самого короля. А когда этот самый принц ещё и выразил уверенность в том, что они станут достойными юношами, Эдмунд и вовсе позабыл про свои обиды, во все глаза уставившись на мужчину. Всё-таки похвала каждому приятна, а уж из уст такого неординарного персонажа, как принц, и вовсе ценится гораздо выше, чем, скажем, похвала учителей или опекуна.
Правда, дольше принц с ними не задержался и, распрощавшись, ушёл. А после опекун потрепал их обоих по волосам - чего, вообще-то, от него дождёшься редко - и отправил куда-то с Соларой. На самом деле, куда-то уходить не хотелось. Он уже успел малость нагуляться, и сейчас был бы не против просто постоять и понаблюдать за дядей. Ибо по его поведению можно было сказать, что он что-то придумал новое. А Эд был бы не прочь узнать, что именно.
Впрочем, упираться не хотелось тоже, ибо, судя по зашевелившимся взрослым дядям и тётям, скоро должно было произойти что-то не менее интересное, чем знакомство с принцем. А потому Эдмунд не противился, когда Солара их куда-то повела. Лишь посильнее вцепился в её ладонь, чтобы его случайно не "снесло" в толпу.