За двадцать пять лет, Айт так и не привык к титулу принца. В замке графа Гейртского мальчишку-урода куда чаще потчевали пинками да насмешками,  и когда он узнал от обучавшего его писаря о своем происхождении - то лишь пожал плечами, настолько нелепой насмешкой оно ему показалось. Принц. Какой там, к балгестам, принц - скрюченный точно руна "Ор", над которым не измывались разве что девки из хлевов, да и то, по большим праздникам. Игрушка для челяди и многочисленных отпрысков графа. Принц. Как бы не так. Даже когда годам к десяти принялся понемногу отвоевывать себе место под солнцем. Ведь принцу положено быть статным красавцем, в сверкающих серебром доспехах, на коне, под знаменем и гербом - а не мальчишкой-калекой, считающим великой победой каждый день, когда ему удавалось от всех желающих поизмываться. Какой из него принц - курам на смех. И гусям.

Впервые обращение "Ваше Высочество" он услышал, когда достигнув совершеннолетия, и в тот же день оставив позади ненавистный замок своего воспитателя - спустя несколько дней въехал в ворота королевского замка, и к нему обратился так старый слуга, которому он назвал свое имя, прося аудиенции.

Много прошло с тех пор. Дней, ночей, дождей, сражений и крови. В столице его встретили лишь могилы родителей и двоих старших братьев, что, впрочем, не вызвало у него никаких эмоций - Глостер не только ни разу в жизни не видел никого из них, но даже не получал писем, соответственно не мог ощутить ни горя, ни радости. Он не слишком колебался в выборе своего дальнейшего пути - безземельный принц, горбун, ходячая насмешка природы, останься он в замке вскоре наверняка стал бы кем-то вроде шута для всего двора. И хотя кожаный панцирь воина не мог спрятать его уродства - служба давала шанс жить как человек, делать что-то полезное, служить, а если повезет, то вскоре и распрощаться с собственным ненавистным телом.

В армии не принято делить солдат по титулам, тем паче, что юный Айт записался в ополчение как обычный рекрутер, и зевающий писарь, с покрасневшими от бессонницы глазами и сизым носом любителя выпить, вписывая в книгу фамилию Уоллингфорд - похоже думал лишь о подушке, или о выпивке, но никак не о том, что выходило из-под его пера. Кто-то знал, кто-то нет, но это не имело значения, потому что в армии ценятся не титулы, а чины. Айт хмурился и почитал за издевку если кто-то называл его принцем, потому как солдат ценится по тому, что он из себя представляет сам по себе, а не по тому - какого он рода. Лишь раз о его происхождении объявили при большом стечении народа - когда король Арго посвятил его в рыцари, на плациуме военного лагеря во время одной из кампаний, когда ему был двадцать один год, и, отличившийся уже в боях Глостер уже больше года носил чин триария.

Из года в год и дальше - именуемый в армии либо по имени либо по чину, Айт и сам забывал о том, кто он. И правда - что такое был этот титул?  Гордость ощущать себя племяником Арго? Куда большую гордость он ощутил, когда король положил ему руку на плечо, и отличил перед строем за молниеносную вылазку посреди ночи в лагерь нимерийцев - и куда больше гордился тем, что раз за разом заслуживал признание короля и командующих собствеными заслугами. А титул - это так, нечто тащившееся придатком к фамилии в официальных документах.

За те несколько дней, что прошли после смерти короля Глостер слышал обращение "Ваше Высочество" едва ли не чаще, чем за всю предыдущую жизнь, но все еще не мог оценить заложенного в этих словах высокого смысла. Впервые его стали отличать еще и по титулу - привилегия принести присягу лично, комната в замке - тогда как прочие офицеры Глостерского и Орлендского войска, собравшиеся для присяги - ночевали в пределах разбитого за городом лагеря. Было отчего почувствовать себя не в своей тарелке, впервые проводя ночь в этом замке.

Айт с каким-то странным чувством стоял у окна, глядя в темноту, и пытаясь ощутить хоть что-то похожее на возвращение домой. В этом замке он родился. Тут жили его родители. Отсюда его и увезли, всего нескольких дней от роду. Пытался предположить - а что было бы, родись он не калекой, и как бы жил и кем был бы теперь. Впрочем очень быстро оставил эти попытки - они словно бы наталкивались на глухую, непробиваемую стену - к чему думать о том что могло бы быть - раз уж живешь в том - что есть?

Он все еще не собирался ложиться спать, хотя свеча уже догорала, когда тяжелый стук в дверь заставил его вздрогнуть от неожиданности, и схватиться за рукоять меча, висевшего на гвозде рядом с окном. Но раздавшийся за дверью голос сообщивший совершенно неожиданную и изумляющую новость заставил его разжать руку.

Глостер в три шага пересек комнатенку, распахнул дверь, отступил назад, пытаясь разглядеть в полумраке коридора своих визитеров, и, действительно, увидев между здоровенными фигурами стражников высокого для своих лет худощавого мальчишку, которого видел на троне - не раздумывая опустился на колено, склоняя голову, и прижимая правый кулак к левому плечу.

- Ваше величество оказывает мне большую честь.

Глостер заговорил не сразу, глядя на этого венценосного мальчика, в котором сейчас сосредоточилось все будущее государства. Будет ли Камбрия великой, единой, неделимой страной, укрепит ли он страну, которую создавали его отец и дед, или же амбиции феодалов вновь раздерут ее на клочки?  Не имевший в жизни ни одной привязанности, ни единого близкого человека, ни одного друга с самого своего рождения, Айт нашел себя в единственной цели - служить, а сила личности Арго была такова, что олицетворив собой для тогда еще юного воина - королевскую власть как избранность, нечто превыше обычных людей, раз и навсегда определила и его судьбу - служить королю. Только королю, и никому другому. Его смешили и раздражали мелкие дрязги феодалов, грызня и свары за влияние, доходы или клочки земли, он изумлялся - неужели же они не видят той простой истины, что видел он. Никогда он не воспринимал Арго как дядю, родственника - лишь как короля, избранного богами, и поставленного выше всех людей, и служить ему было не просто честью - но и смыслом жизни. Арго не стало. Но королевская власть жила теперь в этом мальчишке, который держался так просто, и, вместе с тем, так достойно и просто для его лет, особенно учитывая свалившуюся на него ответственность и великую власть.
Странная волна тепла и горечи сжала сердце горячим кольцом.
Вот он, мой король. Сын Арго.
- Да, Ваше Величество, - проговорил он наконец вполголоса, - Я был с ним. У западных границ Глостера, на побережье. Это был не обычный набег. Не менее десятка драккаров из тех, что мы насчитали вытащенными на берег. Это больше восьмисот человек, а постоянные дружины Глостера и Орленда вместе взятые не насчитывают и шести сотен. У вашего отца не было времени скликать знамена, и призывать на подмогу отряды графов и герцогов - удар был слишком молниеносен, и ему пришлось поначалу отражать его лишь с теми силами, что были в наличии.  Известие о нападении застигло нас в устье Бри. Большая часть ополчения - пешие, государь. Пройти шестьдесят миль по скверным дорогам для них задача не из самых быстрых. За время, потребное войску, чтобы добраться до места высадки - враги продвинулись бы уже высоко вверх по течению, или устремились бы на запад или восток - к поселениям Мак-Намары или Глостера. Король Арго отправил вперед конный авангард, чтобы сколько будет возможно сдерживать варваров в устье Урса, и не пропустить их вглубь страны, до тех пор, пока не подойдет основная часть дружины, и не подтянутся полки Мак-Намара и графов из Бринмора, к которым была отправлена весть. - Глостер едва заметно качнул головой. - Две сотни верховых, Ваше Величество, посланные удержать целую орду. 
Он замолчал, колеблясь - как рассказывать двенадцатилетнему королю обо всем этом. Вскоре народная молва окрасит гибель короля многоцветными красками, превратив ее в легенду. Только вот в реальности - круговерть схватки, рев и стоны сражающихся и умирающих, брызги крови на лице, отвратительный запах выпускаемых наружу кишок имеют мало общего с героическими сказаниями, опьяняющими мальчишек во все времена

Отредактировано Aedd Wallingford (2016-05-19 15:48:29)