Альфред Хаддингтон провожал взглядом фигуры своей жены и дочерей, снующие между торговыми рядами ярмарки. Взгляд этот был неодобрительным. Не хватало, чтобы они растратили тут всё своё приданое, хотя тряпки могут считаться его частью – размышлял он. Герцог раскаивался в том, что позволил им сегодня больше обычного.
Он прохаживался по площади в сопровождении нескольких воинов, служивших ему телохранителями. Сюда Ал взял суровых скандинавов, которым были чужды местные обычаи, а льды так отморозили голову, что никакого интереса к окружающему, кроме чисто профессионального они не проявляли.
Здесь, на площади перед королевским замком естественно было многолюдно и шумно, всюду сновали какие-то люди в ярких и пёстрых нарядах. Это были гости столицы, собравшиеся на праздник в честь объединения Камбрии и Клайда. Для большинства из них, этот праздник здесь, на рыночной площади и должен был закончиться, так как на королевские мероприятия простонародью путь был заказан. Даже Альфред мог попасть далеко не на каждое из таких мероприятий.
Кроме того здесь были коробейники, ряженые с медведем и ряженые без медведя, какие-то юнцы и девки, где-то бубнила музыка, кто-то громогласно зазывал покупателей. У одного из прилавков разгорелась драка между продавцами, потому, что один из них, якобы, переманивал у другого клиента.
Всё это зрелище, некогда радовавшее Альфреда, теперь нагоняло на герцога Дор тоску. Воспоминания о лёгком как бабочка однодневка прошлом, которое приносило только беды окружающим, а затем и самому Алу, проступали мрачными пятнами, выхолащивая из сцены народного гуляния все запахи, краски и звуки. Еда на прилавках казалась ему пресной, флажки бесцветными, а в музыке играли одни лишь диссонансы.
Из этой какофонии выделилась вдруг одна фигура, которая своими действиями, движениями, шагами нарушала размеренную логику праздника. Это была молодая женщина, казавшаяся растерянной. Она будто искала что-то, натыкаясь на праздношатающихся и с трудом огибая хаотически расставленные прилавки. Её одеяние было скромным, но всё же выдавало в ней леди небогатого дома.
- Миледи, вы что-то потеряли? Не обидел ли вас кто-то? – спросил её Альфред, когда незадачливая провинциалка едва не влетела в него самого. В этот момент незримо сопровождавшие его воины подались вперёд, но, заметив жест своего господина, вновь смешались с гуляками.
Альфред одет как всегда: бриджи, рубаха, камзол и сапоги, хорошего качества из местных дорских тканей, чёрного, серого, тёмно и светло-коричневого цветов.